Дождь плавным танцем снисходил с ночных небес, пробиваясь сквозь грустные, но злобные облака, медленно проплывающие над проснувшейся ближе к двадцати четырем часам Москвой, напоминая о первом дуновении весны, но пока что еще такой холодной и морозной.
Двери практически открывались, но еще не пришло время, чтобы тени снова со всех сторон в этом заведении бросались на голые стены со всей улыбкой, отдаваясь собой полностью и безостановочно.
Часы тикали, словно били, шли, будто в такт сердцебиения, замирая своей вечностью дыхания, отражая на себе все зеркало непонимания о том мире, где звезды сверкают только ярче, когда и без того сияет луна, преимущественно голая в это время года…
***
«Где я оказался?», – думал Сергей.
«Что за что черт меня занес сюда?» – Задавался вопросом, и не только этим, но и другими вечными вопросами», – Сергей лукавил, ведь он только видел сны, а не рассказывал о них, но его внутренний братец постоянно брал над ним вверх и говорил, что одной бутылки мало; конечно, когда пропиваешь деньги, то много быть не может.
Это закон подлости.
Они просто все самоубийцы – и более того, кто не хочет видеть белый свет или отрицает, что такой может быть, когда сам тешится в мнимых лучах приглушенных лучей настольных ламп у бильярда.
«Слишком много мало платят», – подумал Сергей и закурил.
Он остановился на единственной злобе дня – никогда никому не верь – ведь фильмы не покажут, и более того, никогда не расскажут о нас.
О нас. Он думал о нас. Кто эти «мы или они?»
«Такие же плывущие в лодках молчаливые люди, как замыкают круг своим незримым полукругом, все поддержанные якобы идеальным режимом того, что когда-нибудь им по-настоящему повезет, но лишь остается вновь и вновь расправить невидимые крылья для кого-нибудь», – сказал вслух Сергей и закурил сигарету.
«Что?», – поинтересовался милиционер, чуть съежившись.
«Да я о том, что ты танцевал с котом», – произнес незнакомее всего, что для него – милиционера, – могло показаться правдой.
И да, знал ли его Сергей, я думаю, что нет, но, я точно знаю, что он совсем недавно был вместе…
С кем? С кем на этот раз он разложил двойственность на множественность и узрел истину между самыми что ни есть прямыми ногами?
Кто была она? КТО? И ГДЕ? КУДА ПРОПАЛА?
Именно она была нужна – та самая; та самая любовь, которой не сыскать, которой не найти, с которой не договориться, которую можно только почувствовать.
Иногда мечты превращаются в рай, а в данном случае – в ад, которого никто не ждал, как и Сергей, пока бродил среди свисающих полотен в окружении обнаженных жриц страсти, которыми таковыми совсем не являлись, и этот секрет он так и не смог постичь, оставшись в темноте.
В темноте собственных мыслей, речей и мечтаний, где он мог быть, но никогда не был.
Он так долго закрывал глаза на все его окружающее – для чего? Для того, чтобы никто и никогда не разгадал его интересный секрет, что стоит последним делом на этой Земле? Зачем, с какой такой глобальной целью? Он не знал.
И из этой тьмы, черни всезнания, освободившись от повседневности бытия, где трактат становится рукописью небритых безумцев с иголкой, которых в наше время нет смысла даже стричь, он лишь находит единственное средство…
«Я надеюсь, что ты прошел», – сказал про себя.
И, действительно, человек в форме прошел возле него, так и не попытавшись предъявить свой уникальный по сегодняшним меркам документ, который, между прочим, не спасет, окажись он в Южном Бутово или Бириллюво.
Что сказать, такая сейчас пошла полиция – «Мы спасаем, но защищать не будем».
Сергею это было знакомо так же, как и знакома схожая ситуация с мечтами, где он никто не выиграл, и, видимо, никогда не выиграет.
