Нормальным просьба не беспокоить

Когда-то давно, запирая меня в темноте, чтоб я не боялся таящихся в доме чудовищ, ты прятала ключик, латунь не оставив в замке — бросала его до утра в тихий омут сокровищ: конфет в старой вазе /конфетнице было лет сто, её покупала прабабушка, кажется, в Вене… Я вижу её темноглазой, в открытом ландо, держащей букетик фиалок на узких коленях/.

Меня не спасали ни смелость, ни свет фонаря — вставали чудовища тихо из тени и мрака. И молча смотрели, чуть выше паркета паря, что сделаю я, пятилетний, застывший от страха. Я честно боялся, потом научился играть: смотреть на чудовищ так строго, как только умею. Они удивлялись, садились втроём на кровать: заколотый воин, апостол с повадками змея и третий, менявший обличья, как только хотел… Я их приручил, как собак, лет за десять… И всё же, когда прихожу в этот дом, что ещё уцелел, ищу старый ключик в коробке, стоящей в прихожей.

И нет ни обиды, ни боли — всему свой черёд. Я вырос таким, что чудовища те поседели. И маленьких бесов давно мне знакомый народ боится со мной оставаться при запертой двери. И чёрных бесят, убежавших играть под кровать, пугают теперь: «Он вот-вот возвратится с работы!»

Мне нравится, знаешь, под тихий их смех засыпать. Упавшие ангелы шепчут мне: «Кто же ты, кто ты?..»[1]

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Поживём — увидим

Раз

— Жизнь пуста, если в ней нет подвигов и приключений!

— Вы правы, мой друг... Но жизнь бессмысленна, даже если в ней есть приключения.[2]

— Не, ну это ни в какие ворота! — возмущенно пропыхтел парень в камуфляже. — Третий раз, мать-перемать, и не говори, что это совпадение!

Притаившаяся рядышком девушка в такой же форме едва заметно улыбнулась.

— У меня, как минимум, два варианта объяснения происходящему…

— Молчи лучше, — фыркнул парень и сердито хлопнул ладонью по странного вида шлему со щитком, закрывающим лицо до подбородка. Щиток тут же пропал, словно растворился в воздухе. Девушка повторила его жест, так же лишившись части шлема. Привычным движением закинула на плечо «четырёхсотый»[3] и спокойно поинтересовалась:

— Какие будут приказания?

— Сиди здесь. Я пойду знакомиться. В конце концов, одно дело делаем.

На крыше одного из многоквартирных домов, что образовали довольно грязный и запущенный райончик на западной окраине Чикаго, на миг возникла темная фигура, немедленно перемахнула через ограждение и стремительно полетела навстречу земле. Однако вопреки всем законам физики, фигура не размазалась тонким слоем по замусоренному асфальту, а мягко и бесшумно приземлилась на полусогнутые ноги. Секунду помедлив, фигура пружинисто распрямилась и в несколько широких шагов пересекла темный двор, остановившись на самом краю слабо освещённой арки одного из проходов между домами. За переполненным мусорным баком возились двое мужчин. Вообще-то с позиции неопознанного прыгуна не было видно, что конкретно они там делали, но ему и спрашивать не надо было, он знал это точно.

— Эй, мужики, помощь нужна?

За баком замерли, раздался невнятный «бум», потом кто-то шепотом помянул чью-то мать и напряженно ответил:

— Мы сами справимся. Ты это… Иди, куда шел.

— Так я сюда и шел, — ухмыльнулся «камуфляжный». — В принципе вы, конечно, правы, встретил вампира — убей его. Однако меня терзает вопрос: почему именно этого?!

За баком озадаченно примолкли. Потом оттуда осторожно выглянул один из вышеупомянутых мужиков, коротко стриженный крепыш лет тридцати пяти в потрёпанной куртке и не менее хорошо поживших джинсах. Однако «кольт» у него в руках был весьма даже впечатляющим.

— Ты тоже охотник, что ли?

— Ни разу, — моментально открестился парень, сделал еще шаг и вышел под тусклый свет одинокого фонаря. Усмехнулся, прищурив синие глаза, и развел руками, показывая, что он без оружия. — Вы, ребятки, пустили коту под хвост месяц работы. Весьма кропотливой работы, на минуточку.