Новогодняя жара. Девять Жизней

Совсем скоро откроется дверь в новый год и в нашу жизнь ворвётся, весело хрюкая, свинка. Очень надеюсь, что наступающий год будет такой же богатый на хорошие новости и дела.

Моим детям и внуку хочу пожелать здоровья, внутреннее комфорта и жить в согласии с собой. Вы – моё всё.

Моим родным – сестрам, племянникам и племянницам – счастья, терпения, денег, любви. А главное – здоровья.

Я люблю вас, вы же это знаете.

Дорогим подружкам – любви до небес! Чтобы вас носили на руках, чтобы любили вас и в горе и радости, в болезни и здравии.

Дорогому человеку… Счастья. Нет, не так… С Ч А С Т Ь Я! Вот так. Пожалуйста, будь счастлив, несмотря ни на что.

Читателям – мирного неба над головой, здоровья и любви.

Старый охотник Юрашка брел по лесу. Брел и бубнил себе под нос, кляня всех на свете за свою неудавшуюся жизнь, за неудачную охоту и слишком холодную зиму.

Что-то ничего не складывалось у него.

Первую жену он бросил сам и даже имя её уже забыл, и не знал жива ли она или нет. Вторая жена бросила его и ушла к более молодому и более удачливому охотнику. В доме было холодно, еды не было, последние деньги Юрашка просадил в таверне, с единственным оставшимся другом.

Приближались новогодние праздники, и именно поэтому он встал сегодня пораньше и отправился на охоту. Но и этот день не задался – капканы, ловушки, силки – всё было пусто. Юрашка сел на поваленное дерево. В руках он вертел кусок веревки и совсем нерадостные мысли кружились в его голове. «Вот и жизнь прошла… И умри я здесь и сейчас, и никто не вспомнит и не заплачет обо мне…»

– Та к черту всё это! – воскликнул Юрашка. Его взгляд был направлен на толстый сук на старом дубе, росший на высоте вытянутой руки… Перекинул через него веревку… Руки охотника, привыкшие вязать узлы для ловушек, теперь вязали свой последний и главный узел в его жизни.

И тут до его слуха донесся звук – Юрашка прислушался – сквозь тишину доносилось то тявканье, то ли поскуливание. «Наверно лиса попала в капкан…» подумал Юрашка и, сунув веревку в карман, двинулся на звук. Тявканье доносилось из под большой ели. Раздвинув тяжелые ветки, охотник увидел четверых волчат. Маленькие совсем, они жались друг к другу и скулили. «Мать, наверно, на охоту отправилась» – подумал Юрашка. – Убить вас рука не поднимется… – сказал старый охотник. – А оставлять жалко…

И тут он вспомнил, как пару дней назад через деревню проходили бродячие артисты. И в качестве одного из развлечений предлагали зрителям собачьи бои. Люди охотно шли смотреть на это и даже делали ставки, какой пес победит.

– Возьму я вас, да отнесу в город, к тем артистам. Глядишь, выручу за вас хоть немного и справлю новый год как положено…

Достав из-за пазухи мешок, Юрашка принялся ловить волчат. Маленькие щенки огрызались, рычали и даже кусались, но все четверо были пойманы и посажены в плотный мешок. Юрашка закинул мешок за плечи и отправился домой. Шел сильный снег. Крупные хлопья бесшумно ложились на землю, заметая все следы горе-охотника…

Волчица пробиралась через заснеженный лес, по брюхо проваливаясь в снег.

Утром она, оставив волчат одних, отправилась на охоту, и вот теперь, зажав в зубах зайца, спешила домой. Уже подходя к старой большой ели, что служила им логовом, её насторожила тишина. Щенки не скулили. Не тявкали. Сердце волчицы замерло на миг в тревоге. Со всех лап она бросилась, раздвигая ветки. Логово было пустым. Волчат не было. Она металась вокруг пустого логова вынюхивая хоть какой-нибудь след. Но глубокий снег жестоко молчал. Волчица металась по лесу, скулила и выла, но зимний лес остался равнодушен к её боли. Лес хранил молчание.