Верю ли я в судьбу? Да. Я фаталист. Плыть по течению и считать,
что так предначертано — очень удобно. Но когда тебе за тридцать, и
ты одинока. Не мать-одиночка, не разведена, а вообще одна.
Начинаешь задумываться о своем предназначении, копаться в себе,
искать ошибки в прошлом. У меня никогда не было своей семьи,
свадьбы, пеленок и бутылочек. Я комплексую из-за девичьей фамилии.
По этой причине в соцсетях значусь, как Василиса Александровна. Я
неловко чувствую себя в кругу подруг с их мужьями и детьми. После
встречи с ними я плачу в подушку и не могу понять, что со мной не
так. Да, я завидую им. Завидую всем мамашам, ведущим за руку свое
чадо. Всем женам, чьи мужья волокут домой пакеты с продуктами. Мне
не для кого готовить ужин и стирать носки. Никто не нальет мне чай
с лимоном, когда я простужена. Я сама меняю лампочки и чиню краны.
Часто я убеждаю себя, что мне хорошо одной и называю себя
самодостаточной. Нахожу тысячу минусов семейной жизни и тысячу
плюсов одинокой, но все это самообман, способ не свихнуться. В
Новый год я особенно остро чувствую свое одиночество. Его
приближение навевает на меня смертельную, сводящую с ума тоску. Из
года в год под бой курантов я загадываю одно и то же желание:
встретить свою половинку. Но после очередного расставания с
несостоявшимся мужем, я начинаю сомневаться: а существует ли в
природе моя половинка?
Рука нащупала маленькую кнопку ночника, яркий свет на мгновенье
ослепил. Я потерла заломившие глаза, и предметы приобрели привычные
очертания. Часы на стене показывают два сорок четыре. Глубокая
ночь, а спать совсем не хочется. В свои тридцать три я впервые
узнала, что такое бессонница. Никогда не понимала, как это: хочешь,
а не можешь заснуть? Депрессию тоже всегда считала прихотью
капризных девочек, страдающих от безделья. Но и она не обошла меня
стороной.
На ледяном полу я не нащупала тапочки и пришлось шлепать на
кухню босиком. Чайник шумно начал греть воду. Я подошла к темному
окну: одинокая машина мигнула фарами и исчезла за поворотом,
оставив после себя две темные полосы. Первый снег припорошил
дорогу.
Вот уже три ночи подряд мне не дает покоя сон. Я и уснуть тогда
толком не успела, лишь придремала на диванчике под очередную серию
вечернего сериала. Покойник почерневший и высохший, в гробу с
закрытой крышкой. Низкий, хриплый голос простонал: «не там меня
похоронили…». Я резко открыла глаза, дремота рассеялась, а видение
осталось в памяти. С тех пор, как только закрываю глаза, сразу же
попадаю в гроб к умершему мужчине. Что-то очень важное из сна я так
и не смогла вспомнить, но мумия во всех подробностях появляется и
появляется перед глазами.
Много раз я слышала о случаях, когда покойные родственники через
сны просят о помощи, но в нашей семье давно никто не умирал.
Прабабушки и прадедушки ушли еще до моего рождения и за эти годы ни
разу никого не побеспокоили.
Глотнув горячего, благоухающего мятой чая, я успокоилась.
Тревогу списала на излишнюю впечатлительность, свойственную мне.
Однако свет в спальне оставила. Долго ворочаясь с боку на бок,
ближе к утру я уснула.
Сквозь сон, где-то далеко я слышала знакомую мелодию, но она
никак не могла вернуть меня в явь. Я уже осознала, что звонит
телефон, а шелохнуться все равно не получалось. Тяжелые конечности
монолитно с телом лежали под грузом усталости. Кто-то упорный
дождался, пока от мозга до руки дойдет команда: «взять!». Я
похлопала по тумбочке и взяла телефон, с третьего взмаха по
сенсору смогла принять вызов.
— Алло, — горловым рычанием извергла я.
— Вась, ты с ума сошла?! — заорала в трубку Марина. Она редко
повышает голос, для этого нужна весомая причина.
