О мире и о войне. Воспоминания моей бабушки

Автор: Элизабет Симпсон.

«О мире и о войне. Воспоминания моей бабушки».

Вступление.

    Примерно 8 лет назад я решила отвлечь свою бабушку от всех ее печальных мыслей – разом и надолго. Прихватив с собой рабочий  ноутбук, явилась к ней в гости,  и решительно заявила: «Бабуля, сейчас я буду  записывать твою жизнь! Давай, рассказывай всё, что помнишь!». А потом весь вечер стучала по клавишам, под неторопливый бабушкин монолог. И в следующий вечер – тоже… И в после-следующий… И в после-после… и…

     Сейчас, пуская в плавание по волнам мировой паутины эти воспоминания (словно крохотную белую лодочку из рук – в мировой океан), я думаю и о своей бабушке, и о многих людях, чья жизнь засыпана, погребена в забвении под неумолимо опадающими листьями лет и многими, невесть чьи фантазии содержащими, пластами «литературных очерков о жизни Советского народа» и «данных, совсем недавно поднятых из архивов».

     Мои миниатюры не претендуют на монументальность и эпохальность. Это – просто маленькие цветные стеклышки из общего калейдоскопа под названием «Как жили люди ТОГДА…»

P.S. Все, что написано прямой речью – практически, везде, сохранено так, как услышано от источника.

1. Дошкольное детство

        Бабуля моя, Никонова Лидия Николаевна, появилась на свет на Украине, точнее – в Донбассе, маленьком шахтерском городке Кадиевка, 16 декабря 1920 года.

       Всего в километре от жилой части городка, немного возвышаясь над ней, дымил трубами коксохимический завод. Построен он был в 1896 году, и к 1927-му году его оборудование было уже изрядно изношено, часто выходило из строя, что служило причиной многих аварий.  В нормальном (судя по всему – весьма специфическом "нормальном") работающем состоянии Коксохим «привносил» изрядный букет своих «ароматов» в жизнь горожан. Но когда он загорелся – это зрелищное (а главное – весьма «обонятельное»!) событие стало незабываемым для всех, в том числе и для маленькой Лиды.

       Во время пожара шестилетняя Лидочка и ее брат Шурик (старше Лиды на два года) сидели на крыше своего одноэтажного дома, и с замиранием сердца смотрели на высоко поднимающийся в небе столб дыма с языками пламени. Но страха катастрофы, панического страха от виденного не осталось, и только ужасающий запах горящей смолы прочно осел в памяти на долгие, очень долгие годы…

***

      В пять лет Лида впервые выехала из Кадиевки в Большой Мир – на поезде, со своей мамой  и бабушкой. Направлялись они в Харьков*, к родне.

       С самого начала поездки, маленькая Лидочка, как и все дети всех времен, стояла у окошка. Широко распахнутыми глазами смотрела на «пролетающие» мимо телеграфные столбы и поражённо восклицала: «Ух, как его кидает!». Потом,  вдосталь наудивлявшись – притомилась, спать захотела. Мама уложила ее на нижнюю полку, прилегла рядом, а на полке напротив устроилась уставшая бабушка.

    Шифоньеров тогда в семье не было, и вещи складывали в сундуки или в большие плетеные корзины.   И, уже засыпая, малышка сделала еще одно поразительное открытие, о чем сразу сообщила бабушке: «Бунечка, а мы с тобой в корзинке, что ли едем?!».

(Замечу, что почти через 50 лет после описываемого путешествия,  четырехлетняя  я, обнаружив, что едем  мы с бабушкой в город Москву в плацкарте, а не купе, деловито осведомилась: «А почему не кабинет?», ибо та моя поездка была далеко не первой. Другое время, другие дети…)

    И вот, переполненная открытиями и сопутствующими волнениями, маленькая Лидочка со своей бабушкой-Бунечкой и мамой прибыли в Харьков. Мама, бабушка и «принимающая сторона» –  Лидочкина тётя Нюра, немного отдохнув с дороги, ушли (как тогда говорили) «в город» – прогуляться по магазинам. Малышку с собой не взяли, и она, предоставленная самой себе – как и любой ребенок в чужом доме –  решила повнимательней осмотреться.