Качканару, второй школе
и всем кто помнит
Ивана Васильевича Звягина
Эту школу задумал в Качканаре мой великий Учитель – Иван Васильевич Звягин. Он специально ездил в Калининград – город будущего – знакомился с проектом. Участвовал посильно в подготовке проекта к реализации в Качканаре.
Я был противником этой новостройки.
На почве идеологических разногласий по поводу этого строительства мы собственно и расстались.
Это был уникальный случай: два педагога одного крошечного провинциального городка на страницах Всесоюзной газеты вели спор о достоинствах и недостатках этого проекта.
Я написал статью «Легенда о восьмой школе», но Матвееву – редактору «Учительской газеты» это наименование материала не глянулось и он решительно дополнил его ещё одним словом – «новостройке».
Смысл моего материала был в том, что не школьные коробки определяют итог воспитания и обучения в школе, что появится еще одна – пусть и самая лучшая – но забитая обычными проблемами школьная коробка, а качественного прогресса не будет.
Иван Васильевич, уже предвкушавший директорство в этой школе объяснял мне, как он пробил помещение под шахматный клуб в этом здании, как здорово будет нам с Геннадием Некрасовым работать в этом клубе…
Минуло четверть века и здание-долгострой наконец было сдано в эксплуатацию. В него целиком перебралась старая добрая вторая школа. Нет уже с нами Ивана Васильевича, нет многих, а иные – как я – далече…
Но мне очень хочется узнать, что из предсказанного мною случилось, что нет…
Конечно прекрасно, что в моём любимом Качканаре появилось такое здание!
Понятно, что по прежнему не дома, а люди решают все проблемы образования, но мне почему-то грустно, что я не могу войти в эту школу, пройти в устроенный в ней шахматный клуб и сказать очередной стайке девчонок:
– Ну что, красавицы? Пешка, конь, слон, рокировка?
Случилось так, что я прирождённый учитель.
Педагог.
Преподаватель.
С полувековым стажем.
Случилось так, что этот талант был не по вкусу статусным педагогам.
Штатные меня на дух не переносили.
Не любили.
Не желали работать рядом.
И не только работать.
Основная причина?
А дети меня любили и любят.
Бесконечно.
Педагогам штатным объяснить себе это не удаётся.
Нет, по их глубоко профессиональному мнению, причин у детей меня любить.
Нет!
И быть не может!
По их правильному штатному мнению мне не место около детей.
От деток меня нужно держать как можно дальше.
Ибо я их недостоин.
Не вышел ростом.
Не так одет и обут.
Честно говоря, меня лично мнение штатных пюдагогов и пидагогинь не волнует.
С девяти лет.
С тех самых пор как я первый раз ушёл из школы.
Мне глубоко безразлично их штатное мнение.
Потому что оно именно мнение.
Они мнят.
А я не при делах.
Не в теме.
Еще древние греки – наидревнейшие!!! – знали, что в мире мнений нет места истине!
Представьте себе что вам сообщат, что содовщики считают вас очень скверным содовщиком или очень скверной содовщицей.
Полагаю, что вам сие мнение будет глубоко до… если только вы не трудитесь именно содовщиком или содовщицей.
Вот и мне их мняния и сумняния по барабану.
Мне их и в школьные годы не очень хотелось слушать, а уж в позашкольные – тем более.
Мало ли чего они там мнют.
Помнют и перестанут.
Не до меня им.
И не до таких как я.
А талант – штука от Бога, а не от руководителя школы.
Директор школы может называть учителями и педагогами кого угодно!
Любого выпускника пёдагогического вуза.
Кто не ошибается?
Пусть хоть министрами образования себя называют.
Мне от бюджета ничегошеньки уже не надо.
Я отдал реальной педагогике всю свою жизнь.
