О верных друзьях и вере. Живые портреты классиков

«Простой, добрый и несколько рыжеватый и малорослый», – так сказано об игумене Ионе в летописи Свято-Успенского Святогорского мужского монастыря. Отец Иона управлял обителью в 1818–1827 годах. Ему-то и пришлось осуществлять «духовное руководство» над ссыльным поэтом – Александром Пушкиным.

В ссылку в имение Михайловское поэта отправили в 1824 году. Продолжалась она до 1826-го. А возраст ссыльного был именно такой, когда молодым людям палец в рот не клади, – двадцать пять-двадцать семь лет.

Отношения игумена и поэта складывались на удивление неплохо. Хорош портрет отца Ионы, сделанный Пушкиным (явный знак уважения).

А как смотрится сам Александр Сергеевич на автопортрете – в монашеском клобуке!

Положительно влиял настоятель на Пушкина. В письмах поэта родственникам и друзьям появляются просьбы, чтобы прислали ему Библию, жития святых. Это после увлечения «чистым афеизмом» (атеизмом)!

Конечно, непросто было монаху. То и дело открывались такие шалости поэта, что не поймёшь, как на них реагировать. Вероятно, отец Иона был человеком терпеливым и благодушным. Это вызывало ответное благодушие Пушкина.

Летопись монастыря сообщает: «…проживая в Михайловском, он неоднократно посещал Святогорскую обитель. В одну из таких поездок сюда, совпавшую с днём годовщины смерти английского поэта Байрона, Александр Сергеевич заказал своему духовному руководителю игумену Ионе отслужить панихиду по рабе Божием болярине Георгии, как звали Байрона».

Отец Иона. Рис. Пушкина

Автопортрет поэта в монашеском уборе

Иноки, как сообщает Летопись, молились об усопшем и не догадывались, что он не жаловал их при жизни.

В тот же день, 7 апреля 1825 года, Пушкин написал два письма. Одно – князю П. А. Вяземскому: «Нынче день смерти Байрона – я заказал с вечера обедню за упокой его души. Мой поп удивился моей набожности и вручил мне просвиру, вынутую за упокой раба Божия болярина Георгия. Отсылаю её к тебе».

Второе письмо – брату: «Я заказал обедню за упокой души Байрона (сегодня день его смерти). Анна Николаевна, также и в обеих церквах Тригорского и Воронича происходили молебствия».

Здесь – весёлость, шалость, азарт. Но ведь и молитва же! То же самое – ещё в одном эпизоде, попавшем в Летопись: «…когда в монастыре была ярмарка в девятую пятницу (после Пасхи. – Примеч. Н. Г.), Пушкин, как рассказывают очевидцы-старожилы, одетый в крестьянскую белую рубаху с красными ластовками, опоясанный красною лентою, с таковою же и через плечо, не узнанный местным уездным исправником, был отправлен под арест за то, что вместе с нищими при монастырских вратах участвовал в пении стихов о Лазаре, Алексии, человеке Божием, и других, тростью же с бубенчиками давал им такт, чем привлёк к себе большую массу народа и заслонил проход в монастырь – на ярмарку. От такого ареста был освобождён благодаря лишь заступничеству здешнего станового пристава».