- Василиса, не отвлекайся.
Я перевела взгляд с удивительной магической петельки,
завернувшейся улиточной раковиной, на серьёзного Леру.
- Что?
- Не отвлекайся. Давай местоимения повторим. Я называю, ты
переводишь.
С сожалением в последний раз взглянув на радужную «ракушку»,
повернулась к ведьмаку всем корпусом. Удовлетворенный тем, что
теперь я вся внимание, Лера начал:
- Я.
- Иль.
- Ты.
- Ли.
- Мы.
- Аль.
- Вы.
- Аэ.
- Он.
- Ит.
- Она.
- Ишь.
- Оно.
- Итэ.
- Они.
- Иштэ.
Танилер скривился, как от зубной боли.
- Вот ни стыда у тебя, ни совести. Вторую неделю учим...
- Вот именно, вторую неделю всего. Только восемь дней.
- Может мы тогда поступим, как я предлагал?
- Нет.
Конечно, предложение выучить набор фраз и произносить их по
условному сигналу ведьмака, это ни в какие ворота. Я что,
Эллочка-людоедка? «Жуть, мрак, хо-хо»?
Вот уж действительно, жжжуть. Нет, если учить, то учить
по-человечески.
- Настырная. Ну раз такая настырная, то не ной.
- Да вроде как не я сейчас ныла.
- Язва.
- Ишт.
- Что?
- Они «ишт».
Ведьмак вздохнул, и продолжил засыпать меня короткими
«тебя-меня, вас-нас». И я отвечала, и даже тогда, когда местоимения
пошли по третьему кругу. Правда отвечала уже на автомате,
зачарованно глядя на мерцание кружева силовых нитей на солнце.
- Понятно, при таком рассредоточении внимания мы мало что
сможем.
Еще более тяжко вздохнул Лера. Встал, помог подняться мне и,
свернув плед и взяв меня за руку, потянул в дом.
- И где ты сегодня витаешь?
Вопросил он, открывая передо мной дверь и ни капельки не
галантно подпихивая под пятую точку. Только я открыла рот, чтобы
ответить, как вновь почувствовала «Тише, девочка, рано. Пока
молчи».
- Давай в южную гостиную, туда точно не сунутся: лето, полдень.
Никому в голову не придёт.
Конечно, какому дураку такое еще вздумается. Там же сейчас
пекло! Но лучше пекло, чем госпожа Катиния.
Госпожа Катиния... Как вспомню - так вздрогну. Элегантная, на
платье складочка к складочке. Все движения выверены и точны. Ничего
лишнего. Тон голоса, интонации и мимика отработаны до идеала.
Прическа, макияж, украшения - всё в меру и всё к месту.
Идеальная... и чопорная до зубовного скрежета. Госпожа Катиния
оказалась невыносима. Я просто физически не могла находиться рядом
с ней более получаса, хотя я старалась. Честно старалась. Но
старания мои пошли прахом третьего дня. Я стоически заставляла себя
быть «белой и пушистой». Белопушистость моя, кстати, тоже не
пришлась по вкусу. Ну, не заладились у нас отношения! С первой
минуты не заладились.
Когда мы в тот вечер ввалились в фойе, нас ожидали две шеренги
слуг, синхронно склонившиеся в знак приветствия. В начале первой
шеренги как раз и стояла госпожа Катиния, но в тот момент я на неё
даже не посмотрела. Я была настолько сконфужена из-за пристального
внимания, что отступила за прикрытие широкой Лериной спины. Ведьмак
сжал мои пальцы, поддерживая, показывая, что он рядом, а потом
обратился к своим работникам.
Слушая язык граней, я старалась запомнить произношение слов, но
постоянно отвлекалась на интонации: Лера говорил очень уверенно,
повелительно. И получалось у него это так естественно. Прирожденный
властитель.
«Мори Василиса» услышала я, и полубог мягко вытянул меня из
укрытия, представив всеобщему обозрению. В состоянии лёгкой паники,
я стояла перед четырьмя десятками слуг, и всё, на что меня сейчас
хватило, это короткий кивок. Лера вновь взял слово, и я отошла к
нему поближе.
Когда я поймала взгляд госпожи Катинии, я замерла на вдохе:
столько презрения в нём было. Тонкий аристократический носик
сморщился, как от смрада. Холодные голубые глаза с отвращением
исследовали неопрятную после газона одежду, растрепавшуюся косу и
припухшие от поцелуя губы. Через всё лицо неоновой вывеской горело
«что здесь делает эта гулящая девка?!», и избавиться от такого
ярлыка теперь будет ой как нелегко.
