Глава 1. О любимой работе. «Счастливой» семейной жизни. И о лучшем друге
– Галактионова, это никуда не годится! Понимаешь, ни-ку-да.
Главный редактор ключевое слово повторил по слогам, видимо, решил, что так бестолковая девчонка Вероника Галактионова лучше поймёт, что написанный ей материал в ближайший номер не пойдёт и вообще, «ни-ку-да» не годится.
– Пал Иваныч, ну как не пойдёт? Это хорошая рецензия, спектакль современный, театр модный и текст грамотный, я за качество отвечаю, – пыталась защититься Вероника, но у неё это слабо получалось, потому что защищаться она не умела. Себя не умела, если кого-то, то она могла ринуться в бой, а себя никогда.
– Текст, может и неплохой, – согласился редактор, – но он мне не нужен. Рецензии вообще не нужны. Кто их читает?
– Как не нужны?! – изумилась Вероника, – Вы же постоянно нам говорили, что у Вас приличное издание и что ориентируетесь на интеллигентного читателя. Разве Вы этого не говорили?
– Говорил, – редактор снял очки, потёр глаза, пожаловался, – устал. Целый день от компьютера не могу отойти: ем, пью на рабочем месте. Живу без отрыва от производства, – и повторил, – устал…
В подтверждение своих слов, редактор снова нацепил очки и уткнулся в компьютер, Веронике даже показалось, что он забыл о её существовании, хотя она продолжала стоять у редакторского стола.
– Пал Иваныч, – окликнула журналистка своего начальника.
Начальник поднял голову, тоскливо взглянул на Веронику, как будто первый раз её увидел. Потом, видимо, вспомнил, о чём шла речь, покачал головой и, в очередной раз, повторил:
– Не пойдёт, – и припечатал, – больше мы рецензии публиковать не будем. Издание меняет направление и целевую аудиторию тоже меняет. – И поделился новостями, – я сегодня встречался с владельцами, удовольствие от встречи, мягко скажу, не получил. Мне всё припомнили, что рейтинг падает, продажи низкие. Мне недвусмысленно намекнули, что нужно кардинально всё менять, дабы не нарваться на санкции. Сама понимаешь, что это значит. В общем, все рубрики будем пересматривать: театры, выставки и тому подобная беллетристика пойдут на последнюю страницу, и будут представлены только в виде рекламных объявлений, кратких новостей и анонсов. Так что придётся переквалифицироваться.
– В управдомы?
– А хоть бы и так. ЖКХ вполне себе современная и животрепещущая тема. Главное все эти «кисейные занавесочки с шёлковыми салфеточками» со страниц журнала убрать. Ясно тебе? Убрать!
– Ясно. Только я не понимаю … – начала, было, Вероника…
Но шеф договорить не дал:
– И понимать тут нечего. Завтра на планёрке я освещу приоритетные направления, которые теперь в журнале останутся. Решим, кто, где будет творить. – И всё-таки подбодрил, – не вешай нос, журналистика нытиков не терпит. Свободна.
Вероника вышла из кабинета главного. «Чудеса творятся, – думала она, – как можно мгновенно перепрофилировать серьёзное издание в бульварный листок или ещё во что-то, но явно рангом ниже. – Усмехнулась и мысленно процитировала слова шефа, – журналистика нытиков не любит».
Она никогда и не была нытиком, просто сейчас было обидно. И театральную тему было жалко терять, она уже несколько лет вела рубрику «Театральный роман не по Булгакову», и ей казалось, что рубрика имела успех. По крайней мере, её читали и отклик был. И форум не затихал, и на сайт читатели писали. И вдруг всё так бездарно в одночасье угробили.
Вероника прошла по коридору и завернула в кабинет, где сидели фотокорреспонденты. В комнате скучал парень с абсолютно русской внешностью, такими обычно в детских сказках Иванушек-дурачков рисуют, и неожиданным именем Амбарцум Гигарян.
