Sylvain Reynard
GABRIEL’S PROMISE
Copyright © 2020. GABRIEL’S PROMISE by Sylvain Reynard
В оформлении обложки и суперобложки использована фотография:
© Mikhail_Kayl / Shutterstock.com
Используется по лицензии от Shutterstock.com
© Левин М., перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
ЧИТАЙТЕ В СЕРИИ
I
ИНФЕРНО ГАБРИЕЛЯ
II
ВОЗНЕСЕНИЕ ГАБРИЕЛЯ
III
ИСКУПЛЕНИЕ ГАБРИЕЛЯ
IV
ОБЕЩАНИЕ ГАБРИЕЛЯ
Поэт остановился. Перо нависло над пергаментом озабоченной птицей.
Слова, которые вложил он в уста своей возлюбленной, осуждали его. Сами чернила его обвиняли.
Работа над «Чистилищем» заставила его по-новому взглянуть на жизнь, изменившуюся, когда не стало ее. Он принес в дань Беатриче свое поклонение, свое раскаяние. Но и не только.
Потому что смерть Беатриче не означала конец их любви. Он продолжал ее любить, и эта любовь преображала его.
Птица-перо опустилась на пергамент, давая голос горю поэта. В этой жизни он не был достоин своей возлюбленной. Но, быть может, в следующей…
«Взгляни, о Беатриче, дивным взором
На верного, – звучала песня та, —
Пришедшего по кручам и просторам!
Даруй нам милость и твои уста
Разоблачи, чтобы твоя вторая
Ему была открыта красота!»[1] В этих строках теперь была его возлюбленная, прекрасная и блистающая. Их любовь осталась жить, но преобразилась и стала глубже. Теперь она принадлежала вечности.
Поэт глядел на город своего изгнания и горевал по далекой родине. Горевал по Беатриче и по тому, чему не суждено было быть.
И надеялся на то, чему быть еще суждено. Возлюбленная открыла ему взор на нечто более далекое, чем она сама, нечто большее, чем земная любовь, нечто внемирное, совершенное, вечное. И он поклялся, очищая собственную душу, что слова, им записанные, будут пророческими, и обещания, данные ей, будут выполнены.
Сентябрь 2012 года
Больница Маунт-Оберн
Кембридж, Массачусетс
Профессор Габриель О. Эмерсон прижимал к груди новорожденную дочь. Он сидел, откинувшись на спинку стула, рядом с больничной койкой, на которой спала его жена. Вопреки настояниям сестер он отказался положить младенца в стоящую рядом кроватку. Ей безопаснее было в его руках, рядом с его сердцем.
Клэр Грейс Хоуп Эмерсон была чудом. О ней Габриель молил Бога в крипте св. Франциска в Ассизи после свадьбы со своей возлюбленной Джулианной. В то время он не способен был зачать ребенка – результат его собственного отвращения к себе. Но рядом с ним была Джулианна, его Беатриче и его жена, и он молился. И Бог ответил на его молитву.
Девочка шевельнулась, заворочала головой.
Габриель держал ее надежно. Спинка девочки лежала на его большой ладони, ощущавшей ритм младенческого дыхания.
– Мы тебя полюбили раньше, чем ты родилась, – прошептал он. – И с таким волнением ждали, когда ты появишься.
В эту минуту, минуту тихую и нежную, у Габриеля было все, чего он только желал в этой жизни. И если раньше он и был Данте, сейчас он уже им не был: Данте не знал радости женитьбы на Беатриче, не знал восторга рождения плода их любви.
Поэт в Габриеле припомнил странный ход событий, поднявший его из глубин отчаяния на вершины блаженства.
– «Apparuit iam beatitudo vestra[2]», – процитировал он от души, благодаря Бога, что не лишился жены и дочери, несмотря на осложнения во время родов.
Призрак отца вторгся в это счастье, подсказав вырвавшееся обещание:
– Никогда вас не оставлю. Всегда буду с вами обеими, милые мои девочки, пока я жив.
В полумраке больничной палаты Габриель дал себе обещание защищать, любить и беречь жену и дочь. Чего бы это ни стоило.
Через неделю
Больница Маунт-Оберн
Кембридж, Массачусетс
Это началось с электронного письма. Мелочь – проверка почты. Одно из самых мельчайших и несущественных действий. Коснулся телефонного экрана – и появились сообщения.
