Открытое письмо заместителя Генерального директора
корпорации «ЗАСЛОН» по научной работе
Уважаемые коллеги и друзья!
Я горд и счастлив работать с Вами в одном коллективе. За 30 лет совместной работы мы вместе достигли огромных результатов. Некоторые образцы нашей продукции являются уникальными и одними из лучших в мире. Безусловно, в этом есть Ваша заслуга. Я, как известно, тоже внёс небольшой личный вклад, работая над созданием основного бренда нашего предприятия – нейролингвистически программируемого квантового компьютера.
Сегодня я обращаюсь к Вам со словами благодарности за совместную работу, так как принял решение уйти на, надеюсь, заслуженный отдых.
Но, прежде чем попрощаться, я хочу рассказать историю своего изобретения. Она не плохая и не хорошая, не поучительная и не назидательная. Она – правдивая.
Спасибо! Всем огромных успехов!
В.
****
Передо мной лежал конверт.
Обычный конверт, классического, неудобного формата, в который не укладываются ни листы А4, ни страницы из школьных тетрадей, с плохо пропечатанными мишками с картины «Утро в сосновом лесу». На конверте был мой адрес, написанный не от руки, а напечатанный на пишущей машинке. Без адреса отправителя.
Стоп. Что?!
Я сидел на диване под включённым вентилятором, наслаждаясь долгожданной прохладой. Лёгкая испарина на коже, чуть влажные волосы, пахнущее сыростью банное полотенце. В голове со скрипом раскручивались шестерёнки сознания, обрабатывая входящую от органов чувств информацию и позволяя мозгу создать образ, который принято называть «реальность». Процесс шёл медленно.
Сегодня понедельник, по прогнозу самый жаркий день августа. В 8 утра было уже плюс 26. Днём воздух раскалился до 32. На работе под кондиционером было ещё туда-сюда, но дорога домой утомила окончательно. В автобусе стоял тяжелый и удушающий воздух, в котором перемешались запахи десятков человеческих тел, перегретого за день пластика и выхлопных газов. Получасовая поездка превратилась в невыносимое испытание. Моя лысина покрылась капельками пота, которые набухали, соединялись друг с другом и тонкими ручейками стекали за уши, за воротник рубашки, по вискам. Все тело покрылось испариной. Рубашка прилипала к спине. Во рту было сухо и липко одновременно. Я закрыл глаза, стиснул зубы и просто ехал. Без мыслей и жалоб на судьбу, соседей по автобусу и небесную канцелярию. Когда я доковылял от автобусной остановки до подъезда, рубашка стала влажной не только на спине, но и на груди, и по бокам. Со лба пот стекал на глаза нескончаемым ручьём. Даже курить не хотелось. А ведь мне ещё предстояло совершить восхождение на пятый этаж…
Как я в таком состоянии не прошёл мимо? Условный рефлекс, не иначе. Почтовый ящик в подъезде я не закрываю. Не вижу смысла таскать с собой на связке лишний ключ, пусть и маленький. Всё равно в ящике кроме рекламы и счетов за квартиру вы ничего не найдёте. А письма мне пишут электронные. Я машинально выгреб содержимое почтового ящика, и на остатках сил начал восхождение на персональный Эверест высотой в пять этажей.
Добравшись домой, я сбросил с себя одежду, оставив её валяться бесформенной кучей в комнате на полу, залез в ванную и долго отмокал под прохладными потоками воды.
После душа, обернувшись любимым полотенцем, сел на диван под включенный вентилятор.
Передо мной лежал конверт.
И он меня смущал.
Смущал сам факт наличия конверта с письмом в моём почтовом ящике. Смущало то, что на конверте было напечатано моё имя. Причём напечатано оно было не на принтере, а, судя по шрифту, на старинной пишущей машинке. Это тоже очень смущало. Довлатов исполнял соло на «Ундервуде» в своё время, да. А сейчас такой техники днём с огнём не сыщешь. И намного проще ведь конверт просто от руки подписать. Сам конверт был достаточно пухлым и сразу было понятно, что внутри не только бумага лежит, но и что-то существенное. А ещё я заметил, что на конверте отсутствовала марка и обратный адрес. Это значит, что отправитель сам принёс конверт и услугами почты не пользовался. И вот это смущало больше всего.
