Наследие проклятых
Город бился в агонии, задыхаясь и корчась от пожаров. Глох от отчаянных воплей побежденных и содрогался от диких криков победителей. В облаках черного дыма возвышался последний оплот обороны. Цитадель была окружена войском светлого ордена. Отряд защитников города, был сметен вместе с баррикадами на подступах к малой крепости. Подобно нетерпеливому хозяину таран и топоры начали усердно барабанить в ворота. Воины подбадривали друг друга: «эх, братцы поднажми!». «Нам бы до заката справиться», «сильнее, сильнее, золото ждет», «набьем мошну, да по домам». Из всех столпившихся у барбакана, никто не обратил внимание на еле различимую фигурку, стоящую на зубце башни цитадели. Едва различимый человек, проделывая пассы руками, словно восточная танцовщица. С башни подхваченные ветром и смешавшись с витающей золой, на воинов подали семена. Человеку в данный момент нужно было только время, и чем больше врагов, тем лучше.
Издав протяжный скрежет, ворота подались. Таран откатился, и к работе с бравыми криками приступили солдаты с тяжелыми топорами. От ударов тяжелых топоров – щепки и брань разлетались по сторонам. Створы рухнули в проход. Поняв облако пыли. В проём бурным потоком ринулись рыцари.
На малой площади их встречал генерал Кэшик, босой, в простой льняной рубахе и широких штанах. На груди поблескивал самоцветами золотой медальон начальника личной гвардии каана Катакара. Он последний, кто еще мог крепко сжимать меч. Генерал был лучшим фехтовальщиком на этой стороне света, и свою судьбу он встречал с двумя тяжелыми рапирами.
Первого из солдат он подсек под колена, оттолкнул вопящего бедолагу на бегущего рядом. Следующий получил клинок в распахнутый рот. Третьего он сразил, ткнув поверх щита. Разрезанная яремная вена выбила фонтан крови. Кэшик крутился, как заведенный, рубил и колол, бил и толкал. Но как ни был он искусен в умение убивать, врагов оказалось слишком много.
Солдаты, пришедшие в себя от гостеприимства генерала, обступили его, закрывшись строевыми щитами. Измотанный и раненный, Кэшик стоял, прижатый к стене, пошатываясь ругался, осыпая проклятьями.
– Генерал! – властный голос донёсся из-за щитов. – Генерал! Сегодня прекрасный день, вы согласны?
– Не было еще такого дня, вы правы, – отозвался Кэшик. Голос – был ему знаком – он слышал его на приеме у короля Крула Хромого. Голос принадлежал одному из сильнейших магов, кто возглавлявшему Орден света. Голос принадлежал страшному, безжалостному человеку, с сильным характером и несгибаемой волей.
Опустив клинки и перестав озираться, Кэшик выпрямился. Придав твердость дрожащему от бессилия голосу, он спросил: – Ты тот, кто дарует мне освобождение?
– А вы хорошо говорите на общем языке, генерал, – весело отозвался голос, – Но нет. Я скорее тот, кто дарует тебе бесконечность! –Слова сплелись с треском арбалетов. Пронзённый Кэшик опустился на колени, в глазах застыло изумление. Губы шевелились, надувая кровавые пузыри и выпуская сдавленное хрюканье. Сильный удар ногой отправил генерала в грязь.
Сводчатый главный зал с массивными колоннами, исчезал в кромешной тьме. Вдоль полуосвещенных стен рядами сидели беременные женщины, свет факелов играл на их безразличных лицах. Взгляд цеплялся на замысловатые письмена и символы исписывающие стены. А пол бороздили многочисленные канавки, глубиной и шириной не больше медной монеты. Магическая тишина нависала тяжелой плитой, давила на сознание, поглощающая любой звук. Солдат эта картина обескураживала, их медленно обволакивал страх неизведанного.
В зал вошёл главный маг ордена, рыжеволосый крепкий, высокий мужчина. Золото доспехов переливались в свете факелов, белый длинный плащ, был заляпан грязью и кровью. Братислан, самый могущественный и опытный боевой маг, бесстрашно шагал через безмолвную залу. Действие защитных заклятий Катакара слабело, темная магия, пропитавшая все, служившая скрепляющим раствором для этой башни, таяла. Лишь заклятие безмолвия еще крепко вцепилось в эти стены и доставляло солдатам беспокойство. Но у Братислана эта мелкая шалость вызвала лишь кривую усмешку.
