ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ
Время для нас линейно. Это означает невозможность движения вспять его потоку, по крайней мере, на сегодняшнюю дату ещё пока не доказано обратное. Но ничего не мешает путешествовать каждому против сего течения бесконечное количество раз, используя метод популярного в те времена, о которых пойдёт речь ниже, композитора Тухманова, крепко оседлав «волну моей памяти». Автор не претендует на исключительную, каким-либо образом задокументированную достоверность и исторически -событийную точность своего изложения, но считает своим долгом предупредить, что любые совпадения с реальными людьми и событиями не являются случайными…
НА ПОРОГЕ Alma Mater
Итак, первый скачок в прошлое сразу переносит меня в тёплые дни лета 1982 года в уже не существующее государство, в центр города, в котором я и иные герои данного повествования живут и поныне , и который в настоящем обрёл своё подлинное имя и значительно изменился по сравнению с теми временами. Речь идёт разумеется о Санкт – Петербурге, в те времена носившего ещё второе своё имя в честь известной особы, останки которой до сих пор хранятся на главной площади древней столицы, пока без перспективы обрести место в подобающей могиле.
До вступительного экзамена по истории, который был уже вторым после удачно написанного сочинения, ещё оставалось время. И именно поэтому я решил дойти до комплекса главных зданий Ленинградского госуниверситета пешком, чтобы привести свои мысли в порядок, которые, чего греха таить, были достаточно тревожными. В те времена многие выбирали высшее учебное заведение попроще, чтобы повысить свои шансы на поступление. Ведь университет, да ещё престижный факультет юриспруденции по ситу конкурсного отбора уступал разве что институту торговли, да международных отношений. Хотя последний, впрочем, находился в южной столице и на состязателях, претендующих на обучение в качестве студентов дневного отделения, никак не сказывался. Но для поступления требовалось пройти экзамены с практически с максимальным результатом, так как даже оценка «хорошо» не считалась гарантией поступления. Можно, конечно, было оступиться на одном из экзаменов, получив это «хорошо», но остальные нужно было сдавать только на пятёрки, иначе о перспективе получения профессии юриста следовало забыть, по крайней мере на год. Размышляя таким образом, я вышел из метро на станции «Канал Грибоедова» и пошёл по Невскому, а затем пройдя арку Генерального штаба, вышел на Дворцовую и стал пробираться через толпу туристов тех времён, которые формировались в основном из советского контингента и немного разбавлялись представителями близкой Финляндии, выделявшихся своими модными шмотками, непривычной для Совка холеностью и непрерывно двигающимися челюстями, гоняющими в ротовых полостях дефицитный пока ещё в Союзе «chewing gum». Поглазев на беззаботных туристов, я тяжело вздохнул и ступил на арку Дворцового моста. Именно через него лежал путь к зданию исторического факультета, где мне предстояло держать второй экзамен, который был для меня определяющим, поскольку остающийся после него экзамен по иностранному языку больших опасений не вызывал, так как в школе я сдал его на твёрдую пятёрку, чему способствовала хорошая память, а может быть, и наследственность.
По мере приближения к месту экзаменационного испытания меня снова стало охватывать беспокойство, которое свойственно всем нормальным людям в аналогичной ситуации. В те времена я ещё курил, как и большинство моих сверстников, периодически дымя болгарскими «Родопи», «Ту-154», «Стюардессой» или иными из той же линейки. Нащупав в кармане пиджака мягкую пачку и выудив из неё сигарету, обнаруживаю, что чертовы спички я, похоже, где то выронил, принимая очередную никотиновую дозу. За огоньком обращаюсь к пареньку, задумчиво глазеющему с середины моста на Неву, полную и в те времена прогулочными корабликами. Прикурив, обращаю внимание на лацкан его пиджака, на котором красуется значок, ясно свидетельствующий о том, что его обладатель в этом году закончил своё обучение в школе и даже успел побывать на знаменитых «Алых парусах».
