Роман Михайлов задумчиво стоял, широко расставив ноги, держа руки в карманах брюк грязно– синего дорогого костюма, и смотрел из окна своего кабинета на сорок шестом этаже высотки Города Столиц комплекса Москва– сити на Москву. Город на глазах все сильнее погружался в туман пелены дождя вперемешку со снегом этого мартовского дня. Отсюда открывался прекрасный вид, которым Роман любил наслаждаться в минуты раздумий, как сейчас. Мужчине хотя и было почти двадцати восемь лет, но он уже являлся владельцем процветающего наследственного бизнеса, который мог позволить себе такое шикарное место. Его с натяжкой можно было назвать красивым, а всему виной крупноватый нос и немного тяжелый подбородок, делающий его немного похожим на какое– то животное. У Романа, скорее, была грубоватая внешность, при этом темные глаза, темные волосы, больше каштанового оттенка, высокий рост и широкие плечи. При первом же взгляде на него сразу можно было сказать, что этот мужчина твердо стоит на земле и имеет упертый несгибаемой характер, что придавало ему неизгладимую харизматичность, которая совершенно однозначно действовала на окружающих при первой же встрече. При всей суровости его внешности, женщины относились к нему совершенно неоднозначно. Одним он сразу нравился, а у других моментально рождалось уверенное впечатление о его почти уродливости, но и те и другие никогда не отказывалась с ним спать, так как Роман был ходячим денежным мешком. А к тому же еще и неженатым, поэтому у любой красотки всегда был шанс подцепить его и женить на себе. И они все отчаянно старались, любыми способами: как умели, могли и на что были способны.
«Когда это уже закончиться?», – думал устало и раздраженно мужчина, задумчиво смотря на город.
Но он размышлял в эту минуту не о холодной и промозглой зиме, которая все никак не хотела уступать права теплой и расцветающей, радующей людей красками зелени и цветов, и все сильнее греющим солнышком, красавице весне. Он думал о совершенно другом, что неумолимо довлело над ним последние полгода.
Роман имел в виду традицию своей семьи, по которой он должен в первое полнолуние, как ему исполнится двадцать восемь, выбрать жену и насладиться первой брачной ночью. Но мужчина не испытывал ни малейшего желания это делать, или хотя бы начать поиски кандидатки, хотя до его дня рождения оставалось совсем ничего. Его холостяцкая жизнь вполне его устраивала. И он обреченно решил, что будет спать с этой навязанной ему женой только для продолжения рода, родив не больше двух детей, а сам все равно продолжит свой нынешний образ жизни.
«И это событие уже должно случиться меньше, чем через три месяца!», – думал он. – «А у меня до сих пор нет ни одной хотя бы более или менее достойной мысли о поиске».
А ведь помимо того, что согласно его личному пожеланию выбранная девушка должна обладать идеальными физическими данными, помимо красивой мордашки, но еще обязана иметь очень специфические способности, без которых она никак не могла даже надеяться на замужество с ним. Мужчина тяжело вздохнул.
«Как оказывается, богатство не всегда дает свободу делать, что хочешь, а наоборот налагает и тяжелые обязанности. Ведь я должен продолжить род. У меня нет вариантов разбазарить наследство непонятным родственничкам. Никто мне этого не позволит».
Роман невольно вспомнил, как много раз отец говорил ему, что богатство их семьи и стало таким огромным, только потому что с очень давних времен переходило по наследству и никогда не делилось на части. А поэтому обязанность каждого сына зачать наследника. И это не обсуждается.
И вот был март, и в мужчине опять просыпалась сила. Он чувствовал уже ее зачатки в каждом движении, в каждом дыхании, вставая утром, ощущая силу, нарастающую в его могучем теле, а татуировка болела с каждым днем все сильнее.
