Обретшие будущее

Шрам не болел уже девятнадцать лет. Все было хорошо…

Платформа девять и три четверти была забита людьми. Отцы и матери бросали последние взгляды на поезд, по традиции увозивший их детей в Хогвартс — школу чародейства и волшебства. Стоять на платформе и махать вслед, хоть отпрыски уже и не видели их, было традицией, своеобразным обычаем, но ее придерживались в основном мамы, не чаявшие увидеть детей в ближайшие полгода.

Мужчины спокойно разговаривали друг с другом, позволив женам пройти до конца платформы и проводить красную полосу поезда взглядом. День был изумительно щедр на последнее летнее тепло в холодной Англии, хоть небо и затянули неприглядные тучи.

Гарри Поттер остался ближе к барьеру, разделявшему мир маглов и платформу. Рон, с которым он общался, недовольно поглядывал вдаль, наблюдая, как жена прощается с детьми. Гарри ждал Джинни. Разговор пошел о недавно сбежавших из Азкабана последних сторонниках Волан-де-Морта. Гарри, как главе Аврората и самому главному их врагу, эта тема уже набила оскомину.

— В Косом переулке ни один не появлялся, — сообщил Рон, отпустив руку Хьюго, младшего сына, который тут же побежал за матерью. — Авроры, подведомственные мне, сбились с ног, Гарри. На данный момент все, что мы можем, это расставить авроров в особо людных местах.

— Сообщи мне об этом через пятнадцать минут, — поморщился Гарри. — Когда мы будем на работе.

— У аврора вся жизнь — работа, — возразил Рон, поглядывая на барьер. — Ты, как мой начальник, знаешь это лучше всех.

Гарри иногда казалось, что его история год за годом циклично повторяется, хотя в жизни не было больше Волан-де-Морта и волшебников, подобных ему по силе. Старый друг отдалялся от него все больше, и причиной тому была зависть, прецеденты которой уже бывали. У Гарри было все: любящая жена, трое детей, работа, приносившая достаточно денег для безбедного существования… Зависть и какая-то злость на мир разъедала Рона изнутри. От милого, беззаботного мальчишки с каждым годом оставалось все меньше, а близкие, заметившие это раньше других, переживали все больше. Гермионе было тяжелее всего. Как любящая жена, она терпела его девятнадцать лет и все наставляла на ум. Но помогало ли это? Не особо.

Рон окончательно превратился в желчного ворчуна, когда Гарри назначил своим заместителем Драко Малфоя. Причины такого доверия к слизеринцу у него были, но Рон этого не понимал. Навсегда оставшись обиженным школьником, он продолжал ненавидеть всю семью Малфоев. Гарри же разрывался между желанием помочь другу и обязанностями главы Аврората. В конце концов, нужда в умном, не боявшемся бумажной волокиты и нудных заседаний заместителе победила, и Гарри с чувством вины назначил на этот пост Драко.

— Когда главой станет хорек, я тут же подам заявление об отставке, — Рон смерил ненавидящим взглядом стоявшего в стороне Драко, покорно ожидавшего свою жену.

Драко глянул на них, догадавшись, что речь идет о нем, но тактично не стал подходить, поздоровавшись с Гарри кивком головы издали. Через пятнадцать минут им предстоит сидеть на очередном заседании, там и переговорят.

— Я надеюсь, что не скоро уйду со службы, — чуть прохладно ответил Гарри.

Рон хмыкнул.

— Я тоже, — тоном, означающим «Мы еще потом поговорим», и повернулся к поезду.

Далеко на горизонте уже едва виднелась красная полоса Хогвартс-экспресса. Гарри оглядел пейзаж, простиравшийся за краем платформы девять и три четверти. Магия этого места была такова, что «Хогвартс-Экспресс» не проезжал контрольные посты магловского вокзала, а сразу попадал на виадук в паре десятков миль от Лондона. Так что за платформой открывался прекрасный вид на предгорья и равнинную низину, которую за глаза все звали пропастью.