Холод в библиотеке стоял такой, как если бы отопление не работало. Ржавые батареи были не способны отапливать обветшалое двухэтажное здание довоенной постройки с внушительного размера зазорами в оконных рамах. За окнами под ногами прохожих похрустывал снег, а в здании от сквозняка в унисон потрескивали обои, грозясь, вместе с паутиной и ее обитателями, обрушиться на ничего не подозревающих посетителей читалки. Сегодня любая деталь окружающей обстановки отвлекала от чтения.
Некоторые книги, хранящиеся здесь, уникальны, и не имеют цифровых копий, но вынуждены ветшать и сыреть. Их судьба здорово напоминает мою собственную. Мысль, что каждый человек похож на ту или иную книгу, хотя и не свежа, но идеальна для понимания характеров. Одна пестрая наружность скрывает гламурный женский роман, другая, деловая, с минимумом неброских но существенных деталей вроде ролекса и гладкого черного ствола, ненавязчиво торчащего из заднего кармана идеально скроенных брюк – очередную попытку клонировать бондиану. Я же, это… какое-нибудь раритетное издание замороченной «Всеобщей теории всего» в классическом коричневом переплете. Настолько классическом, что такую обложку рядовой читатель открыть не потрудится. Я стою на полке с женскими романами и бондианами, расходящимися на ура, и хотя какой-нибудь коллекционер, возможно, оценил бы этот экземпляр, я продолжаю пылиться здесь, ведь коллекционеры присматриваются совершенно к другим полкам.
Таковы будни вундеркинда в общеобразовательной средней школе.
Казалось бы, зачем стучать зубами в стылой библиотеке за пять остановок от дома – в век информационных технологий?.. Домашним я на подобные вопросы отвечаю, что преподаватели требуют готовить рефераты не по сомнительным материалам без авторства, скачанным из интернета, а по надежным проверенным источникам… пусть и успевшим устареть за несколько десятилетий… но истинная причина в другом. Большинство книг, что здесь есть, я уже прочла. Несложно успеть, если читаешь с трех лет, и занятие это составляет основную часть твоего досуга. К настоящему моменту мое внимание переключилось на периодику – увесистые подшивки научно-популярных и разнообразных специализированных журналов. Это и компьютерные журналы, издания по лингвистике, современные литературные журналы, и многое другое, что не попадает в сеть сразу после выхода из печати. Я пробовала покупать, но деньги на карманные расходы кончились почти так же быстро, как и свободное место в домашнем книжном шкафу.
Процесс подготовки школьного реферата, которым я на сей раз объяснила родителям свой поход в читалку, вот уже полчаса как протекал достаточно вяло, поэтому идея перейти наконец к журналам показалась мне вдохновляющей. Скрывшись за стопкой энциклопедий, я раскрыла еще хранящие запах краски плотные страницы. Так, что у нас тут? Очередная публикация на тему Розуэлла и Ангара 18, сопровождающаяся подлинными, как уверял комментарий, фотографиями (решив, что вроде-как-фотографии – не что иное, как плод совместной деятельности дизайнера и программы Photoshop, я перевернула страницу) … отрывок из книги американского гипнолога, во время своих сеансов сумевшего якобы узнать у пациентов об их прошлых жизнях и о том, что происходит с душой после смерти (хм… одна лишь мысль о регрессивном гипнозе по некоей загадочной причине пугала до дрожи в коленках, пришлось снова листать) … ну и вот: то, ради чего я взяла сей образчик печатной продукции, а именно – отчет моего кумира, шведского ученого Элиаса Кристенсена, о его последней экспедиции. В научном мире о Кристенсене сложилось неоднозначное мнение. Все дело в том, что именитый профессор астрофизики в какой-то момент, руководствуясь одному ему известными причинами, плюнул на официальную науку и занялся частными изысканиями в сфере непознанного, которую обиженные представители официального крыла клеймили как, цитирую, «псевдонаучный бред».
