Ладони Кости привычно лежали на её бёдрах.
– Давай же, Поль, расслабься, – умоляюще просил он, медленными
толчками проникая в её тело.
Его нежность граничила с диким напором. Хотя он делал всё мягко и
плавно, но руки удерживали так крепко, что останутся синяки, его
дыхание было сбивчивым – он едва сдерживал себя.
Полина в ответ кусала подушку и тихо завывала, глотая слёзы.
Зачем они вообще это делают? Но Костя как будто услышал её.
– Это прощание, Поль, – шепнул он, – ты же хочешь этого, как и
я.
Полина хотела, безумно хотела, но как же это больно, что можно с
ума сойти. В последний раз.
Самый последний.
– Мне плохо, – пискнула она, – плохо без тебя.
Костя нашёл свой ритм, прижимаясь всем телом, вдавливая Полину в
матрац. Он пригладил её мягкие волосы, убирая со взмокшей шеи,
припечатался губами, присосался к коже, привычно оставляя
засос.
– Всё пройдёт, – тихо пообещал он, – у тебя всё наладится.
Он потянул её бёдра на себя, больше не сдерживаясь, ощутил
ответное возбуждение, мягкость и имел её, как всегда, неистово,
грубо. Полина кусала губы, тянулась за поцелуями. Последними,
солёными от слёз. Пыталась отрешиться, но не могла.
Всё это в последний раз.
Но самое ужасное, что она это допустила.
Хотя как можно отказаться?
Костя появился неожиданно, принёс последние документы о разводе,
которые они оформляли достаточно долго. Полина туго соображала в
последнее время, ощущая какую-то растерянность и одиночество.
Отвыкнуть от мысли, что они одно целое, оказалось очень трудно. Она
всё ещё была с ним, и чувства длились как по инерции. Всё
остановилось, а она всё ещё там, в их отношениях.
А потом, уже бывший муж, выхватил из её руки ручку и притянул к
себе.
– Это ничего не изменит, – почти прорычал он, прежде чем
поцеловать.
Полина это понимала. Просто секс. Секс с человеком, которого она
когда-то знала. И этот последний был самый яркий, самый лучший,
самый неповторимый.
Костя знал её тело лучше её самой.
Полина принимала его член, яростные толчки, каждый их которых дарил
ей запредельное наслаждение, болезненное и сладкое. Никаких
презервативов, никаких контрацептивов, как и всегда. Полина не
боялась залететь, потому что не могла забеременеть.
Бесплодная жена, что может быть хуже этого для мужа? Полина себя
ненавидела. Она надеялась подарить Косте детей, надеялась сделать
их большой, счастливой семьёй с огромной машиной и собакой.
Их знакомство было как в сказке. Константин Догов со странной
звучной фамилией, молодой бизнесмен, взорвал их небольшой городок
своим появлением. А она – Полина Сергеева, очкастая архивариус
вечно в тёмной пыльной комнате, разбирающий и хранивший старые
папки, бегущий с ними наверх, как только кому-то они
понадобятся.
Они увидели друг друга в лифте, и как щелкнуло. Полина точно
помнила, как будто игра света. Позже она вдоволь ощутила твёрдость
стола в его кабинете, его член, его ненасытный нрав и узнала, что в
шкафу имеется комплект запасной одежды.
Замуж Костя позвал буквально через месяц таких ярких встреч. Полина
была счастлива, не замечая зависти вокруг, едкого "вытянула
джекпот" и неужели такая "тугая киска". Ей было
плевать.
Полина любила, а её любили в ответ. Разве могут пустые слова
омрачить это?
Но прав оказался тот, кто однажды сказал: "Слова страшнее
пистолета". Чем больше слов, тем больше они обретают смысл,
телесную оболочку и, когда выстреливают, дробят душу и сердце в
мелкую крошку.
Полина крепко прижимала широкие плечи, чувствовала влажную кожу,
слышала глубокое, шумное дыхание бывшего мужа.
Как так вышло? Они были счастливы? Или только ей так казалось?
Костя глубоко дышал, когда они лежали после оргазма, взмокшие и
опустошенные. Полина привычно потянулась к нему, а он не оттолкнул,
и она легла ему на плечо.
