— Какого черта? — медленно шепчу, отнимая стакан с кофе от
губ.
Внимательнее всматриваюсь в текст документа и у меня перед
глазами начинает плыть комната. Я покрываюсь испариной. Ненавижу
этого мудака всеми фибрами своей души.
— Долли, ты в порядке? — испуганно спрашивает мой помощник Дилан
Дидье, сокращенно ДиДи.
Я на автомате киваю, продолжая изучать глазами иск от своего без
пяти минут бывшего мужа. Этот подонок смеет наложить лапу на мой
дом. Он хочет забрать половину купленного на мои деньги дома с
видом на холмы, а мне великодушно оставить машину, которую подарил
на нашу первую годовщину. Захлопываю ноутбук, зажмуриваюсь и,
поставив локти на стол, впиваюсь пальцами в корни волос. Как же все
это мерзко и низко. Хочется пойти и принять душ, чтоб стереть с
себя следы пяти лет брака с этой тварью. Он ведь знает, как я
усердно работала, чтобы заработать на этот дом. Это же была моя
мечта, черт его раздери!
Не позволяя себе раскиснуть, поднимаю голову и распахиваю глаза.
Дилан стоит передо мной со все тем же встревоженным взглядом.
Осматриваю его розовую футболку и джинсы скинни, которые того и
гляди лопнут в причинных местах, настолько обтягивают его. Невольно
кривлюсь.
— Слушай, купи себе нормальные джинсы.
Он ухмыляется.
— А что с этими не так?
Я завороженно смотрю на его широкую улыбку, которая ярко
выделяется белизной на его темной коже. Красивый парень. Надо будет
его попробовать задействовать в новом фильме про подростков. Мой
режиссерский мозг начинает прикидывать, на какую роль он подошел
бы, когда мне приходится притормозить с рабочими фантазиями, чтобы
вернуться в суровую реальность.
— Мне нужен адвокат, — заявляю стальным голосом.
Улыбка ДиДи гаснет, и он снова хмурится.
— Тебя собираются посадить?
— Если бы, — вздыхаю я. — Муж хочет отсудить у меня половину
дома.
— Мудила, — резко вырывается из ДиДи, и я широко улыбаюсь.
— Ты так категоричен. А вдруг это он покупал дом?
— Хрена с два, — заявляет он, немало меня удивляя. — Он способен
разве что машину подержанную купить.
— И он это сделал. Купил мне подержанную тачку, а себе новую.
Каков красавец, а, ДиДи?
Он несколько секунд изучает страдание на моем лице.
— Я найду для тебя лучшую контору.
— Уж постарайся. И не скупись. Я хочу забрать то, что
принадлежит мне.
— Будет сделано, босс, — произносит он и, отсалютовав,
уходит.
Я смотрю на подготовку на съемочной площадке и медленно пью свой
латте, думая о том, какой внезапный поворот может сделать жизнь
всего за пару секунд, пока открываешь документ на компьютере. Вот я
была в состоянии возбуждения от того, что сегодня первый съемочный
день нового фильма, а вот уже сижу, скисшая, и пью остывший кофе.
Жизнь дерьмо. Но боженька дал мне ее не для того, чтобы я тут сопли
жевала, поэтому…
Встаю и хлопаю в ладоши, привлекая внимание команды.
— Привет. Все здесь?
— Актеров нет, — отзывается художник по костюмам.
— Они нам пока и не нужны. Эта информация для ваших ушей. Сроки
очень сжатые, как вы знаете. Поэтому ни одного лишнего перекура,
банда. Давайте бодро начнем и так же закончим. Майкл, дашь мне к
вечеру выборку по ночным сценам. Тилли, от тебя буду ждать идей
насчет выездных. И дай, пожалуйста, название локаций, о которых мы
договаривались.
Раздаю еще несколько указаний, на каждую из которых получаю
положительный ответ. Это моя стихия. Место, которому я принадлежу.
Здесь я управляю и контролирую, и это чувство дает мне некое
умиротворение.
Съемки начинаются, как обычно, в суете и беспорядке, потому что
актеры пытаются сработаться перед камерой, я кричу, все суетятся.
Пройдет еще пара дней, пока мы научимся лавировать между друг
другом и не врезаться постоянно в чью-то спину или грудь. Этот
предварительный танец, наверное, самое магическое действо, которое
происходит на съемочной площадке. И я кайфую от него, как будто мы
не неуклюжие, как пингвины, а грациозно выписываем пируэты на сцене
Ковент-Гарден.
