Я прихожу в бар в полном одиночестве
только в одном случае, если меня бросил парень.
Вероника и Катрин не должны об этом узнать как
можно дольше, чтобы не осыпали упреками. «Он тебе не подходит, мы
говорили, зачем ты с ним связалась!», — я уже устала слышать это
дерьмо. Да, я выбираю плохих парней, я это поняла еще в старшей
школе, когда потеряла девственность на заднем сиденье кабриолета
Дэниэла Спаркса. А на следующий день он разболтал всем, что мы
переспали. Слава богу, он не сделала ни одной фотографии, не то
позор преследовал до самого выпускного. А так одноклассники
судачили неделю, а потом школьная футбольная команда продула в
четвертьфинале, и все забыли про меня.
Итак, я сижу в баре, пью темное
пиво. Это еще один сигнал, что все плохо. Темное пиво — самых
жуткий вариант всех кошмаров подходит сегодня идеально, потому что
бывший не просто порвал со мной, он мне изменил. Все, как в кино —
в нашей постели, в квартире-студии, которую мы сняли всего пару
недель назад, на простынях, которые я купила. На самом деле мне
казалось, что с ним все получится. Увы. Грусть подкатывает к горлу,
но я допиваю первую бутылку. И подменяю тоску на злость.
Плевать.
— Еще бутылку! — кричу бармену, и он
быстро открывает вторую.
В Санта-Монике жарко, и в барах
шумно. Веселье здесь почти такое же бесконечное, как и лето. Дни
солнечные, а по вечерам побережье оживает: горят гирлянды в
полутьме, фонари тянутся вдоль набережной, шумит океан, а в барах
играет музыка. И люди пьяны, счастливы и влюблены. Но только не я,
только не сегодня.
Надо подумать, что делать дальше. Я
не могу вернуться домой, потому что теперь это место не может быть
моим домом. Завтра заберу вещи и вернусь обратно к девчонкам. И уже
завтра буду слушать от Вероники и Катрин их
обычные речи. Мою комнату они еще не сдали, наверное, в глубине
души знали, что все закончится как обычно. Они были правы, я скажу
это с порога, когда внесу в квартиру свой огромный чемодан. Новые
простыни оставлю в старом доме, к чему они мне теперь, когда на них
спал он и какая-то шлюшка.
— Как же меня это все бесит! —
говорю вслух и делаю большой глоток пива.
— Я тоже всегда беру темное пиво и
потом жалуюсь, что у него горький вкус, — кто-то отвечает на мои
слова. Поворачиваю голову и вижу весьма привлекательный источник
звука — темноволосый мужчина, слегка за тридцать, улыбается и
смотрит на меня, ждет выпивку, по всей видимости.
— Я пью темное пиво по праздникам, —
ухмыляюсь и отворачиваюсь, нет, знакомиться сегодня я не намерена.
Особенно с кем-то из таких ребят. Бросаю еще один взгляд. Он в
черной обтягивающей майке (кто-то такие еще носит?) и обе руки в
татуировках — на плече, запястье, пальцах. На шее цепь с толстыми
звеньями, в темных, практически черных глазах пляшет азарт.
— И что же за праздник привел тебя в
бар в одиночестве?
— Рассталась с идиотом, и теперь
совершенно свободна.
Вот кто меня за язык тянул? Для него
теперь это будет звучать, как сигнал к действию.
— Значит, ты сегодня свободна?
— Нет, одного идиота мне уже
хватило, так что второй мне не нужен.
Слишком грубо, но зато он сразу от
меня отстанет, главное, чтобы не залепил пощечину, а то от таких
экземпляров можно всего ожидать. Но я из тех, кто умеет за себя
постоять — бутылка темного пива отлично разбивается об крепкую
голову. Но парень в ответ смеется, да, так задорно.
— А ты смешная, хорошего вечера, —
он забирает выпивку и идет к столику.
Пронесло, отшила и не получила.
Возвращаюсь к своим мыслям, итак, я точно знаю, что сделаю завтра,
в план нужно внести парикмахерскую, чтобы состричь волосы. Да,
новая прическа придаст мне сил, а еще подруги сразу поймут, что
дело неладно, хотя чемоданы на пороге будут более чем красноречивы.
Провожу по длинным волосам, уже завтра у меня будет каре. Но что
делать сегодня, после того, как вторая бутылка пива подойдет к
концу? Да, знаю, взять третью. Это простой вариант, а дальше? Не
могу вернуться домой, не могу пойти к подругам. Кончено, можно
рвануть к брату, он меня примет в любом виде, в любое время суток,
но нравоучений от него будет еще больше. Зато в его просторном доме
есть джакузи, он разрешит мне расчехлить бутылку лучшего вина в
баре, на его брендовых простынях так сладко спится. Это, кстати, он
виноват, что я купила постельное белье в новый дом, я подражала
брату. Мой брат Грегори всегда был таким — педант, собранный,
скрупулезно относился ко всем мелочам, наверное, поэтому и стал
полицейским. А я бестолочь, так всегда говорили родители. Хотя отца
алкоголика в расчет можно не брать, а мама сама не лучше —
развелась и умотала через весь континент, живет где-то в Вермонте и
звонит раз в год.
