Послышался тихий скребущий звук.
– Показалось, наверное.
От все души захотелось, чтобы было именно так. Звук повторился. За ним последовало сдавленное рычанье. И цоканье коготков о паркет.
– Ну вот! Представление начинается!
Скрипнула дверь.
– Проклятье! Сейчас она прыгнет. О!!!
Тамара перекатилась на бок, стремясь избежать столкновения, но, потеряв равновесие, соскользнула с дивана, приложившись лицом об пол .
– Молодец! – поощрила она себя она, – какая я ловкая!
– Что случилось? – невнятно пробормотал супруг, поворачиваясь на другой бок, – у тебя неприятности?
В голосе Алексея прозвучала издевка.
– Все хорошо.
– Ну, как знаешь.
Отработанным жестом он натянул одеяло на голову. Тамара замерла, пытаясь мысленно оценить нанесенный ущерб.
Сильно саднил подбородок и переносица, правая кисть, приняв на себя основной удар, отдавала в плечо тупой болью. Осторожно пошевелив ею, упавшая с облегчением осознала, что в этот раз отделалась «малой кровью». Вытянув шею, напряженно прислушалась. Через минуту раздался знакомый храп.
– То, что требовалось!
Кряхтя, она медленно перевернулась на спину и замерла, не в силах поверить своим глазам. Над головой, раскачиваясь, нависал массивный торшер, грозивший вот – вот опрокинуться.
– С ума сойти!
Переместив положение тела, она очевидно случайно задела его ногой. Осознав, что уже ничего невозможно предпринять, трусливо зажмурилась и инстинктивно вытянула перед собой руки, пытаясь смягчить удар. Через мгновение торшер с грохотом обрушился на нее. Храп прекратился.
– Когда это кончится? – раздраженно пробормотал Алексей.
– Извини, – прошептала Тамара и, ахнув, прикрыла ладонью рот.
Что-то влажное прикоснулось к ее лицу. Не сдержавшись, издала приглушенный стон и в панике попыталась вскочить на ноги. Однако лежавший сверху торшер, не давал возможности для маневра.
– Что в конце – концов происходит?
Алексей включил лежащий на тумбочке телефон.
– Три часа ночи.
– Уже ухожу!
Отогнав собаку, пытавшуюся ее облизать, Тамара с трудом поднялась. Поставив на место торшер, прихрамывая поплелась в кухню. Вредная псина, подскакивая на ходу, последовала за ней. Приблизившись к холодильнику, с надеждой уставилась на хозяйку.
– Вдруг что – то перепадет, почему бы и нет? – читалось в ее слегка подернутых катарактой глазах.
– Ничего не перепадет, – усмехнулась Тамара, подкрепляя свои слова решительным взмахом руки. – Вредно ночью трапезничать.
Острая боль внезапно пронзила плечо. Она тяжело опустилась на табуретку. Стиснув зубы, уставилась в потолок, по которому в этот момент заметалась неясная тень от проезжавшего по дороге грузовика. Люстра, висевшая над головой, тихо звякнула…
Беспричинное раздражение постепенно охватывало все ее существо.
– Наша кошка вообще обнаглела. Гадит каждую ночь и все мимо лотка! Потом лезет ко мне в постель и собака туда же. Просто хамство какое – то.
Осмотревшись, Тамара заметила, как животные осторожно выглядывают из-за плиты.
– Пошли вон!
Недовольство усилилось. Нужно быстро его погасить.
– А вообще – то с чего это я завелась? Посижу сейчас, почитаю, попью кофейку… Сна ведь все равно уже нет.
Задумавшись, она скользнула взглядом по знакомому интерьеру. Напротив окна на стене висело несколько связок лука и чеснока, припасенные с осени. Чуть выше располагалась коллекция деревянных ложек. Среди них на видном месте красовалась одна – с перекрученной ручкой на конце. Компанию ей составлял черпак из вишневого дерева и, так называемая, шумовка. На них всегда отдыхает глаз. Еще на стене параллельно друг другу располагаются две керамические тарелки, привезенные старшей сестрой Алексея. И не откуда – ни будь, из Америки!
