В стеклянном закутке, похожем на аквариум, пожилой охранник с наслаждением потянулся, с удовольствием разминая затёкшие за ночь суставы. Алексей Степанович Светлов допил чай и бережно отставил в сторону затертую, испещренную многочисленными сколами кружку в сторону. Он смахнул рукой со стола хлебные крошки, аккуратно завернул недоеденные бутерброды в целлофановый пакет.
Тяжело поднявшись со своего стула, Алексей Степанович, которого со стародавних времен все звали просто Степанычем, подошел к холодильнику и привычным жестом пристроил свой пакет на верхнюю полку, где уже стояли в рядок чьи-то контейнеры с макаронами, винегретом и котлетами. Алексей Степанович вдруг почему-то вспомнил паровые котлеты и овощное пюре, которыми до недавнего времени его пичкала жена и привычно поморщился – ну разве это еда для нормального мужика? Степаныч всегда предпочитал сочную отбивную с жареной на сале картошкой, но жена все талдычила про какой-то сахар и холестерин и заставляла его питаться всякой вареной и пареной гадостью.
– Разве в сахаре дело? – раздраженно хмыкнул Степаныч и со злостью захлопнул холодильник, словно тот бы в чем-то виноват.
Ровно в 6:00, по давно заведенному графику, он вышел из охранницкой и занял свой пост напротив входа в офисные помещения. Оглядел хозяйским взором вверенные ему владения – бизнес-центр был тих и неспешен. Гулкая тишина буквально повисла в воздухе. Крылья турникета безвольно обвисли и сейчас через них шныряли только юркие технические работники из стран ближнего зарубежья, похожие друг на друга, как две капли воды. Во всяком случае Степаныч был абсолютно уверен, что все они близнецы, поэтому звал всех одинаково «Хасан». И то ли действительно все они были тезками, то ли не привыкли спорить суровым начальством, то ли просто плохо понимали русский диалект и воспринимали это зычное «Хаса-ан» как уважительное приветствие, и с улыбкой кивали в Степанычу в ответ.
Работники технической службы в привычном утреннем броуновском движении протискивались через узкий проход турникета с ворохом набитых мусорных мешков, пустыми коробками, огромными бутылями питьевой воды – в офис с тяжеленными, а обратно выскакивали уже налегке, с пустыми.
Следом за рабочими, гремя ключами, прошла уборщица. Она устало и неохотно толкала перед собой тележку, из которой воинственно торчали щетки и швабры. Скорее всего половина этого арсенала так и останется невостребованной, и она просто смахнёт пыль влажной тряпкой и вытряхнет урны. Но ритуал – есть ритуал, тележка прокатится вместе со своей хозяйкой полным кругом почета. Все должно быть своим чередом, как при медицинском обследовании.
Алексей Степанович работал охранником в бизнес-центре с красивым названием Tempo Plaza почти десять лет. Tempo – по-нашему значит «темп» или, проще говоря, «скорость», что абсолютно соответствовало ритму жизни этого бизнес-центра и выходило за пределы понимания Степаныча. Он искренне не понимал, как можно все время бежать? Так ведь и жизнь пробежишь, ничего не заметишь.
В целом, Степанычу нравилась его работа – недалеко от дома, график опять-таки подходящий – сутки через трое. Хозяйство большое и хлопотное, глаз да глаз, но это как раз было хорошо – Степанычу, который всей душой ненавидел разруху и непутевость, очень нравилось быть нужным и важным. Степанычу все нравилось, за исключением той жизни, которую вели люди, которые приходили сюда на работу.
Нет, справедливости ради, были среди них и вполне нормальные. Вот взять, например, поваров из офисного кафе на первом этаже или электриков. Ну, или плотника Евгения Ивановича – вот кто мастер на все руки, настоящий Кулибин, которого все почему-то зовут на иностранный манер Джоном. Это все были простые и понятные люди, которые, как и Степаныч, каждый день приходили на работу и делали что-то стоящее. Но гораздо больше было других – тех, кто все время бежал, не выпуская из рук мобильных телефонов, кто говорит друг с другом на непонятном птичьем языке и при этом делает вид, что все они заняты очень важной работой.
