Герои рассказов Наталии Рогозиной – окружающие нас «наши ближние», взрослые и дети, которые имели живой опыт богообщения.
Среди героев не только люди, но и животные – собаки, кошки и птицы. Господь открывает в нас способность к милосердию, состраданию и любви через отношение к «братьям нашим меньшим».
Человек с крестом на груди является воином Христовым, ибо надев его, становится врагом для армии «духов злобы поднебесных» (Еф.6:12). Каждый христианин имеет опыт в противостоянии силам зла, опыт побед в соработничестве с Богом или опыт поражений вследствие собственной самонадеянности. Опытным воинам необходимо передавать друг-другу свой боевой опыт так, как старые солдаты передают его более молодым, чтобы спасти их от возможных ранений или гибели. Таково назначение православных христиан в современном мире. В своих небольших рассказах Наталия делится таким опытом с читателями.
К нашему современному обществу вполне можно отнести слова Христа: «…у них ослепли глаза и окаменело сердце, и потому они не видят глазами и не чувствуют сердцем; но и покаяться они не хотят, чтобы Я помиловал их.» (Иоан.12:40).
Реальные житейские истории в этой книге изложены простым ненавязчивым языком, с умилительной интонацией, душевной теплотой и духовной пользой. И с надеждой, что усвоение этого опыта будет способствовать оживлению наших «окамененных сердец».
На мой взгляд, эта книга очень поучительна не только для взрослых, но также для подростков и для детей, что постарше. После прочтения большинства рассказов на глазах проявляются очистительные слезы. А слезы, как писал преподобный Исаак Сирин: «возводят человека к совершенству любви Божией».
Священник Сергий Чечаничев
В жизни сей нужен сочувственный взор, ласковое слово, то, что в мире самое редкое и самое великое сокровище – внимательное сердце.
Преподобный Амвросий Оптинский
Алевтина Петровна сидела на кухне, тщетно пытаясь разглядеть в окне знакомый силуэт. На улице протяжно завывала метель. Слабая надежда, что дочь Галя вернется домой, таяла с каждой минутой…
Год назад Галина вышла замуж, и молодая семья поселилась вместе с Алевтиной Петровной в квартире. В светлой угловой комнате, окна которой выходили на восток, зять – художник оборудовал творческую мастерскую: установил по центру помещения мольберт и создал хаос, заполнив пространство гигантскими подрамниками и холстами. На подоконниках, где прежде цвела душистая герань, теперь возвышались горы пыльной бумаги. Тюбики с масляной краской, ветошь, пропитанная олифой, кисти, мастихины и карандаши валялись на полу.
Ремесло Дмитрия не приносило стабильного достатка, о чем молодой человек не переживал. Ни кола ни двора у него не было, да и по хозяйственной части ничего он делать не умел. Одним словом, зять был никудышным, и Алевтина Петровна его невзлюбила. Разве для такого она дочь растила, лелеяла?
Руководствуясь лучшими побуждениями, женщина старалась Галю вразумить: «Не пора ли Дмитрию за ум взяться?», – да все без толку. Потеряв терпение, она окончательно сорвалась: словно одержимая, налетела на зятя, высказала все, что хотела, и даже больше. Дмитрий молча оделся и ушел, Галя тоже поспешила к выходу. Алевтина Петровна пыталась ее удержать:
– Куда же ты, доченька? Ведь ночь на дворе…
Но Галина отстранила мать:
– Я люблю его, без него меня просто нет!
Уже через час Алевтина пожалела о содеянном, только исправить ничего не могла: телефон дочери, забытый впопыхах, жалобно пищал в коридоре. Где искать Галю, женщина не представляла и, глядя во тьму сквозь заиндевелое окно, всматривалась в редких прохожих, прислушивалась к каждому шороху на лестнице, то и дело мечась к дверям, и на третьи сутки совершенно вымоталась от пустого бесплодного ожидания. Она места себе не находила и, мучаясь бессонницей, распустила два старых свитера, смотала шерстяную пряжу в клубки, и вспомнила, как прежде, когда дочь была маленькой, вязала ей теплые кофточки, варежки… А потом, когда Галя подросла, научилась создавать яркие джемперы по образцам из модных каталогов, да так красиво, что от импортных было не отличить…
