Везде звучала вода. Иногда это был слабый шепот, слышный только из-за тишины вокруг; иногда причудливое отдаленное журчание, как будто какой-то гигант разговаривал с собой в глубинах земли. Но в некоторых местах журчание звучало чисто и громко, и было видно течение в свете масляных ламп: вода вырывалась из-под каменной стены и падала с крутого обрыва водопадом. А кое-где вода лежала спокойно в черных глубинах… капли падали бесконечные столетия и будут падать еще бесконечно долго.
Меня освободили от охраны для участия в совещании, и поэтому я шел по тускло освещенному коридору поздно и в одиночестве.
Потолок пещеры, где происходило совещание, уходил во тьму, которую не могли рассеять лучи наших слабых ламп; мы сидели под конусом ночи, в которой не сверкала ни одна звезда. На стенах мерцали лампы, такие же стояли на столе, за которым на самодельных деревянных стульях сидели Джулиус и его ближайшие помощники. Джулиус встал, чтобы поздороваться со мной, хотя многие физические действия причиняли ему неудобство или даже боль. Ребенком он упал в пропасть и на всю жизнь остался калекой. Сейчас он был стариком, седовласым, но розовощеким от долгих лет, проведенных в разреженной атмосфере Белых гор.
– Садись рядом, Уилл, – сказал он. – Мы только начали.
Прошел месяц с тех пор, как мы с Бинполом пришли сюда. Вначале я рассказал Джулиусу и другим членам совета все, что знал, и передал образцы зеленого воздуха хозяев и воды из города, которые мне удалось принести с собой. Я ожидал немедленных действий, хотя не знал, каких именно. К Земле приближался большой корабль с родной планеты хозяев. Он вез машины, которые превратят земную атмосферу в пригодную для дыхания хозяев, чтобы они смогли выйти из-под защитных куполов своих городов. Люди и все другие живые существа Земли задохнутся. Мой хозяин сказал мне, что корабль прибудет через четыре года. Времени оставалось мало.
Джулиус как будто обращался ко мне, отвечал на мои сомнения. Он сказал:
– Я знаю, многим из вас не терпится. Так и должно быть. Мы знаем, какая огромная задача стоит перед нами, знаем ее важность. Не может быть никаких извинений для неоправданной траты времени. Важен каждый день, каждый час, каждая минута.
Но не менее важно и другое. Именно потому, что события так торопят, мы должны все тщательно обдумать, прежде чем начать. Мы не можем допускать неверных ходов. Поэтому совет долго и напряженно думал, прежде чем выработать план действий. Сейчас я расскажу вам о нем в общих чертах, но у каждого из вас есть в нем своя роль, и об этом он узнает позже.
Он замолчал, и я увидел, как встал кто-то из сидящих за столом. Джулиус спросил:
– Вы хотите говорить, Пьер? Вы знаете, позже для этого будет возможность.
Когда мы в первый раз пришли в Белые горы, Пьер был членом совета. Это был смуглый человек с трудным характером. Мало кто решался спорить с Джулиусом, а он мог. Я знал, что он был против нашей экспедиции в город золота и свинца и против решения покинуть Белые горы. В конце концов он вышел из совета или был исключен из него: мне трудно судить об этом. Он пришел с юга Франции, с тех гор, что находятся на границе с Испанией. Пьер сказал:
– То, что я собираюсь сказать, Джулиус, лучше сказать сейчас, чем потом.
Джулиус кивнул:
– В таком случае говорите.
– Вы сказали, что совет познакомит нас с планами. Вы говорили о нашем участии в планах, о том, что каждому из нас отведена своя роль. Я хочу напомнить вам, Джулиус: перед вами свободные люди, а не люди в шапках. Нам следует не приказывать, а спрашивать у нас. Не только вы и ваш совет должны решать, как сражаться с треножниками. Есть и другие, у которых хватит мудрости. Все свободные люди равны, и им должны быть предоставлены равные права. Этого требует не только справедливость, но и здравый смысл.
