Вокруг стояла темень. Изредка сквозь кроны деревьев пробивался лунный свет, освещая тропы мрачного леса. Громко выл промозглый ветер, выгибая с жутким скрипом стволы могучих деревьев.
Вдох–выдох… Сквозь чащу шустро продиралась беглянка. Она мчалась вперед, петляя зигзагами. Лапы уже давно были сбиты в кровь. Дыхание рваным. В ушах плескался гул. Сердце бешено стучало о ребра, грозясь вырваться наружу. В боку нестерпимо кололо. В голове набатом звенели мысли: бежать, скрыться и выжить.
Острые ветви и коряги беспощадно хлестали тело. Валявшиеся на пути камни и торчащие корни затрудняли движение. Благо природная грация и острое зрение облегчали бег. Она сильно вымоталась, но останавливаться было нельзя – иначе смерть…
Сзади доносился свист, ругань и громкий топот преследователей. Охотники мчались буквально по пятам, и от них никак не удавалось оторваться. Сколько уже длилась эта погоня? Кажется, вечность, но нет – всего несколько дней. Глаза резало от слез, что грозились сорваться в любую секунду, но волчица мотнула мордой, не позволяя им пролиться. Нельзя. Силы стремительно уходили. Но она не сдавалась, держалась лишь на одном упрямстве.
Впереди неожиданно выступила широкая отвесная скала, заросшая мхом. Обогнуть её мешал глубокий ров.
«Неужели тупик?» – промелькнула страшная мысль.
Сзади раздались ликующие крики и лязг обнажившейся стали. Беглянка испуганно обернулась. Несколько воинов в тёмных плащах отрезали путь. Настигли всё–таки. Загнали в угол.
Волчица поджав хвост, попятилась к шершавой холодной поверхности.
Вперед вышел предводитель и мягкой поступью с грацией хищника, стал приближаться. Лицо его скрывалось в тени капюшона, но глаза… его огненно–красные глаза вселяли ужас.
Страх сковал всё естество, не позволяя сдвинуться с места. Сердце бешено заколотилось, громко ухая в груди. Казалось, за плечом охотника стояла сама старуха–смерть. И она призывно раскрыла свои холодные объятья. Мужчина приблизился и склонился к ней.
– Вот ты и попалась, – раздался насмешливый властный голос.
Мириады ярких звёзд усеяли тёмный небесный бархат. Из–за пышного облака выглядывала багряная полная луна, бросая свой мягкий свет на холмистую долину. По широкой дороге проложенной меж скал, ехала карета, запряженная четвёркой вороных.
Алый восьмиглавый дракон, изогнувший длинные восемь хвостов на гербе, сиял из далека, отражая лунные блики, как и позолоченная крыша. Рядом скакали шесть вооруженных всадников.
– Хе–ей! – прокричал кучер, приструняя кнутом испуганных лошадей. Те пряли ушами и громко ржали, когда из чащи дремавшего леса доносились крики сов и рев дикого зверья.
Внутри кареты на мягком сидении расположился статный мужчина, закинув ногу на ногу. Его чёрные длинные волосы были собраны в высокий хвост, непослушная челка спадала на бледное аристократическое лицо. Темные брови хмурились от усталости. Взгляд синих миндалевидных глаз был обращен в приоткрытое окошко на проносящиеся мимо очертания долины – его владения.
Скоро они наконец–то прибудут во дворец, и он сможет отдохнуть от дел, которые ему поручил отец. Представив предстоящие развлечения, мужчина ухмыльнулся краешком губ. Да, развлекаться он умел. Ямата–но Ороти Канан (именно так звали наследного принца), глубоко вдохнул ночной воздух…
Неожиданно в нос ударил запах свежей крови. Он прикрыл глаза и сосредоточился, изгоняя лишние мысли и звуки.
Тук–тук… Острый слух уловил слабый стук сердца и тихое прерывистое дыхание. Процессия как раз съехала с дороги, проложенной вдоль крутого обрыва, и мужчина подал кучеру сигнал остановиться.
Дверца кареты приоткрылась, и наследник ступил на мягкую, чуть влажную траву, свет луны упал на его высокую фигуру. Промозглый ветер пронёсся вихрем, взвив полы темно–синего кимоно расписанного серебряной нитью. На поясе в ножнах покоилась искусная катана, угрожающе поблескивая в полумраке. Канан ещё раз вдохнул ночной воздух: сладкий запах доносился от подножия обрыва.
