- Дай сюда…
- А! С ума сошел? – Андрей щедро поливал мою коленку
перекисью, глядя с такой злостью, словно готов был тупо сломать мне
ногу!
- Не дергайся!
- Больно!
- Я знаю.
- Хотя бы подуй! – я это сказала?
- Трошин тебе подует.
Что?
Он так ответил?
А потом посмотрел на меня и…
Я поплыла.
И все вокруг поплыло вместе со мной.
Может, я просто сознание от боли потеряла? Болевой шок?
Ну, ведь реально больно? Коленка содрана, рана
приличная, чулки в хлам...
И его глаза...
Можно ненадолго остановить время? Просто сидеть вот так, и чтобы
он на меня смотрел?
Нет. Нельзя.
Андрей сжал челюсти, мускул на его лице дернулся, он снова
опустил взгляд на мою когда-то красивую коленку.
Промокнул ее стерильной салфеткой.
Убрал салфетку, и еще раз плеснул перекиси.
Я закусила губу, зашипела.
Только не реветь, Наташа!
- Хватит, уже чисто.
- Не хватит. Ты прививку от столбняка давно делала?
- Откуда тут столбняк? У вас в доме все стерильно.
- Это терраса, тут любая грязь может быть. – он говорил сквозь
зубы, словно ему противно было общаться со мной.
Скорее всего и было противно. Ну, ладно, что уж теперь.
- Ну, значит сдохну от столбняка. Ты умеешь джигу танцевать?
- Что? – интересно, он специально практиковал этот взгляд, полный
презрения?
- Джигу учись танцевать. Спляшешь на моей могиле. Все, хватит.
Убери руки Устюгов!
Ха! Как будто он их распускал....
***
Несколькими минутами ранее....
Дежавю.
Если буквально перевести с французского, получится – уже
виденное.
Я действительно все это уже видела.
Стильную террасу. Красивый ухоженный сад – правда сейчас он был
засыпан снегом.
Снег в конце апреля, как вам это нравится?
И красивого мудака в шикарном костюме, говорящего по телефону, я
тоже уже видела.
Андрей Устюгов.
Капитан Америка – именно так я его назвала тогда. Восемь месяцев
назад.
Он не изменился, все такой же высокий, подтянутый, до тошноты
деловой.
Очешуительный – именно так я подумала, когда увидела его в
первый раз.
Смешно…
Но он реально был крут!
Красивый, стильный - как модель с глянцевой обложки.
Высокие скулы, волевой подбородок, прямой нос, чувственный
рот.
В первую ночь он упорно не желал целовать меня в губы. Любые
места, даже самые запретные - о, да, и туда тоже! Только не в
губы.
Хренова «Красотка»…
Зато потом, утром, после моей удачной игры «Москва-Динамо»
- я ему так и не дала! - поцелуй был на миллион долларов. Или
миллиард.
Ровно столько в активах Андрея Устюгова!
Андрей брал мои губы так, словно ничего не всем свете не было
важнее. Как будто больше всего ему хотелось ощутить их вкус.
Он их изучал, как скульптор, подробно, тщательно, облизывая,
покусывая, втягивая в свой рот, мягко сминая.
И мне так нравился вкус его поцелуя! Казалось, пройдут миллиарды
лет, а я все буду помнить его. Стоило закрыть глаза и
представить…
Стоп! Стоп, Наташа, пожалуйста! Не надо! Нет!
Но, память - предатель - уже прокручивала те самые кадры.
Я лежала на белом покрывале, обнаженная. Он гладил мою кожу,
глядя мне в глаза. Словно считывая мою реакцию на его
ласки.
Задерживался в нужных местах, зная, что прикосновение к ним
вызывает у меня дрожь, что внутри все туже затягивается жгут
желания.
Раздвинув мои ноги, он сел между ними, разглядывая
меня там так бесстыдно.
Мне казалось, что можно дойти до вершины только от этого
взгляда – жаркого, откровенного. А потом его язык опустился на мой
клитор, чуть приподнимая капюшончик, и я выгнула спину, застыв в
немом крике. Его язык обрабатывал мое лоно так внимательно,
настойчиво, не пропуская ни миллиметра.
Мои пальцы зарывались в его волосы, пытаясь притянуть его
ближе. Я уже была на грани, но мне этого было мало! Мне нужно было
еще. Больше! Я хотела получить его всего. Полностью. Без
остатка!
