Гера
— И какой только идиот придумал эту
дурацкую традицию? — проворчал я, барабаня пальцами по рулю. —
Вместо того чтобы отдохнуть в праздничные дни, директор фирмы
должен таскаться по всей Москве с цветами и конфетами!
Макаров, мой сотрудник,
усмехнулся.
— Ну, директор ты без году неделя. А
эту традицию придумал тот, чье кресло ты благополучно занял.
— Да ладно? — обернулся я, едва не
проскочив нужный поворот. — То есть вот этот весь идиотизм с
поздравлениями наших сотрудниц придумал мой покойный тесть?
— Угу, — кивнул Макаров.
— Старику явно было нечем заняться!
— фыркнул я и добавил: — Ну да ладно, о покойных не говорят
плохо.
Евгения Петровича, моего тестя, не
стало месяц назад. Умер от инфаркта. Жена до сих пор не может
прийти в себя после его смерти. Полинка была в семье единственным
ребенком, и отец всю жизнь души в ней не чаял.
Вот заладила: «Как мы без отца?»,
«Как теперь жить дальше?»
Ну, в конце-то концов, не маленькая
уже, тридцать два года как-никак. А как будто только узнала, что
люди не бессмертны.
«Как мы без отца?» — закатил я
глаза.
Я так-то тоже не промах! Теперь,
когда стал директором автосалона, быстренько выведу нашу семью на
новый уровень. Будут Полинке и отпуска на море, и шуба, и новая
машина. Только теперь не из кошелька ее отца, а из моего.
Отныне зарплата у меня будет
о-го-го! А не та, что была в должности старшего менеджера.
— А ну, глянь-ка еще раз номер дома,
— велел я Макарову и кивнул на навигатор.
— О-о, а вот и командный голос
прорезался. М-да… Что делают с людьми деньги? — поцокал языком
Димон и неохотно взглянул на электронную карту.
— Да ладно тебе, расслабься, — я
хлопнул его по плечу и рассмеялся.
«Смотри-ка, обиделся. А я что, прям
скомандовал? Да нет вроде бы…»
С Димкой мы пришли работать в фирму
почти в одно время. Сначала он возбухал, что я по блату стал
старшим менеджером через каких-то полгода, теперь, видимо, злится,
что занял место директора.
Не, ну а что он хотел? Это ж я зять
предыдущего главы компании, а не он. Тесть попу оторвал, зять место
занял — все очевидно.
Заглушив машину у подъезда нашей
сотрудницы, взял с заднего сиденья цветы в коробке, конфеты и вышел
из машины.
— Как там звать-то ее? — поправив
пальто, спросил я.
— Люба. Люба Стрельникова, —
вздохнул Макаров, идя к крыльцу. — Тебе пора бы уже запомнить имена
своих подчиненных.
Вот хоть убей, но не помню я никакую
Стрельникову.
«Откуда она там? Из отдела кадров
или из отдела продаж? А может, из бухгалтерии?» — рассуждал я, пока
ждали лифт.
В автосалоне женщин немного, и я
всех знал в лицо.
— Она новый сотрудник?
— Ага, — кивнул Макаров.
— Нормально, — возмутился я. — А
меня не нужно ставить в известность, что у нас новый сотрудник? И
вообще, почему я не видел ее резюме? Что это за самоуправство в
отделе кадров?
— Петрович, царствие ему небесное,
сам ее принимал. А вышла она неделю назад, когда Пономарева из
бухгалтерии ушла в декрет. Так что успокойтесь, товарищ директор.
Никакого самоуправства.
— А-а, — протянул я, улыбнувшись. —
Тогда ладно.
Мы вышли на пятом этаже, подошли к
сто второй квартире, Макаров поправил галстук, нажал на звонок, а
как только дверь распахнулась, я чуть не выронил из руки коробку с
цветами.
Эта ж та брюнетка, которую я пару
раз видел в офисе. Она была с пучком волос на голове, в очках и в
строгом костюме.
Вот так новости… Ее совсем не
узнать.
«Такая милая, домашняя
девочка», — невольно улыбнулся я.
— Герман Андреевич? Дима?
Девушка смотрела на нас испуганными
серыми глазами. Торопливо запахнула шелковый халатик, опустила
взгляд на мои руки с цветами, и ее щеки налились румянцем.
— Любовь… — начал я и на секунду
задумался:
«И имя-то какое».
