День начался идеально. Сунув руку в
ящик комода, Полина с первой попытки вытащила целые колготки. Весы
радостно высветили заветную цифру, ради которой она уже месяц
давилась отварной куриной грудкой с гречкой на обед. Роскошная,
ярко-красная помада легла безупречно по контуру без единой
предательской «лапки». И даже юбка-карандаш сегодня сидела на
удивление по-модельному, а ноги выглядели длиннее, чем обычно.
Сосредоточенно выруливая на
многоуровневой парковке перед офисом, Поля представляла пустым своё
любимое место напротив выхода в главный корпус. И, о чудо! оно
оказалось свободно. Припарковавшись между двумя колоннами, где
никто не мог подпереть её, уверенной походкой сильной, независимой
женщины она вошла в здание. Даже пред лифтами, где каждое утро
толпились офисные работники, сегодня почти никого не было, и это не
могло не радовать – Полина ненавидела давку и толкотню.
И тут всё пошло наперекосяк.
Мелодично тренькнув, лифт распахнул свои двери, и Полина словно
королева вплыла в кабину. Но насладиться одиночеством по дороге
наверх ей не удалось: следом прошмыгнули двое, парень и девушка из
её компании.
– Здравствуйте, Полина Викторовна! –
бодро протараторила девица. Парень промямлил что-то невнятное, но,
кажется, тоже назвал её по имени-отчеству.
«Какая я тебе Полина Викторовна?» –
вспыхнуло уязвлённое самолюбие. – «Стерва малолетняя!» В офисе было
принято общаться друг к другу на «ты», а по имени-отчеству
обращались только к самому высокому начальству и уборщицам. Полина,
Полиночка, Поля, Полечка, а один экспедитор-дебил даже называл её
Плюшечкой – думал, это остроумно. Но никак не Полина Викторовна!
Звучит так, будто ей за пятьдесят. Девица, кажется её звали Инна,
работала в компании вторую неделю и ещё не привыкла к их порядкам.
Но Полинины полные двадцать шесть лет с хвостиком сочли её
приветствие за личное оскорбление независимо от того, что думала по
этому поводу сама Поля.
Она сухо поздоровалась с коллегами и
повернулась к ним своей прекрасной попой, обтянутой юбкой цвета
нюд. И вдруг случилось нечто ужасное: парочка начала обжиматься!
Поля видела это в отполированных дверях лифта также отчётливо, как
будто они целовались прямо перед ней. И не просто целовались, а
лобзались так громко и самозабвенно, что на их отражении должен был
появиться чёрный квадрат с надписью «CENSORED». Полина покраснела и
боком просочилась в двери лифта, не дожидаясь, пока они откроются
до конца на нужном этаже.
Эта встреча в лифте сделала её день:
не спасла ни роскошная красная помада, ни юбка-карандаш – что толку
от красивой попы, если весь день не отрывать её от стула? И коллеги
сегодня словно сговорились, снова и снова напоминая Поле, что у неё
никого нет.
Сначала заходила бухгалтер –
похвасталась очередной цацкой, которую подарил ей муж. Ограбил
ювелирный, что ли? Ан нет – присмотревшись, догадалась Полина –
купил комплект украшений и теперь дарит по частям, хитрый. Потом
прибежала девочка из проектного отдела и радостно сообщила, что
уходит в декрет. Учитывая, что она была на восьмом месяце
беременности, новость слегка устарела, но девочку это не
останавливало, и она раз в неделю напоминала о своём положении
сослуживцам (чтобы не забыли скинуться на подарок). Перед обедом
заглянула секретарша босса и стояла над душой до тех пор, пока Поля
не лайкнула её фото в Инстаграме с огромным букетом бархатных роз
от нового поклонника.
И даже обеденный вынос вкусняшек, на
который сотрудники слетались словно гулюшки на хлебные крошки, не
порадовал сердце, хотя битва за овсяное печенье всегда поднимала ей
настроение. Тогда Поля водрузила на рабочий стол табличку
«Осторожно! Злой офис-менеджер (не беспокоить)», надеясь остаток
дня провести спокойно. На коллег вроде бы подействовало, а вот
непосредственный руководитель, Юрий Соломоныч, не смог пройти
мимо.
