Чёрный Bugatti Veyron дрожал в нетерпении, но плотный поток
машин на трассе замер, словно вмиг остывшая лава. Только что она
стремительно неслась, переливаясь огнями, — гудящая, мощная,
смертельно опасная — и вот сейчас окаменела.
Парень за рулём в очередной раз выругался, и его сидящая рядом
подружка вновь виновато опустила глаза.
— Если бы ты не копалась так долго, мы успели бы проскочить! —
Он говорил с раздражением, почти зло, и девушка отвернулась к окну,
чтобы скрыть выступившие слёзы. — Два часа! Как можно одеваться два
часа?!
— Извини, — прошептала она.
— Да что мне с твоих «извини»! Ты только полюбуйся на это! —
снова с досадой воскликнул парень, и тогда, уже разрыдавшись в
голос, она вдруг схватила свою сумочку, дёрнула дверь и выскочила
наружу. — Стой, ненормальная! Куда ты?
Но девушка не слышала, она лавировала между намертво стоящими в
пробке автомобилями, продолжая на ходу отирать струящиеся по лицу
слёзы. Добравшись до обочины, она побежала вперёд, и парню за рулём
оставалось лишь беспомощно смотреть вслед, сигналить и
ругаться.
А девушка продолжала торопливо убегать, не оглядываясь и
всхлипывая. В какой-то момент она неловко запнулась в своих
шикарных туфлях на высокой платформе и упала бы, но шедший
навстречу старичок подхватил её под локоть, помог удержаться.
«Спасибо», — пробормотала она машинально и дальше пошла медленнее,
понемногу успокаиваясь.
Мимо прошуршал шинами автобус и притормозил на остановке —
дорожный поток всё ещё не двигался, но правая полоса для
общественного транспорта была свободна. Мгновение подумав, девушка
прибавила шаг, заскочила в автобус и встала на задней площадке у
окна.
Автобус не успел доехать до следующей остановки, как раздался
телефонный звонок. Глянув на экран, девушка неуверенно закусила
губу и всё же ответила.
— Прости, что агрился на тебя, — сказал её недавний сердитый
спутник. — Но меня реально бомбануло. — В голосе послышалось
беспокойство: — Ты где?
— В каком-то автобусе еду…
— Выходи на ближайшей остановке. Мы вроде сдвинулись с места. Я
заберу тебя.
Девушка нажала на отбой и, убирая телефон обратно в сумочку,
наконец улыбнулась. Ей было лет семнадцать — на юном, не искажённом
косметикой лице сияли большие серые глаза, отливающие золотом
светлые волосы свободно падали на спину. Её вызывающе праздничный
наряд — блестящее короткое платье и такие же блестящие туфли —
смотрелся немного неуместно в салоне простого городского автобуса.
Но саму девушку это не смущало.
Когда автобус остановился и она почти вышла, что-то привлекло её
внимание. Оглянувшись, она увидела старушку, которая в
растерянности стояла на ступеньке, держась за поручень и не решаясь
сделать шаг.
Порой люди охотно делятся с окружающими тем, чем переполнены
сами: озлобленный выплёскивает злобу на ни в чём не повинного,
обиженный обижает первого встречного, а счастливый в своей
готовности подарить кому-нибудь частичку выпавшего ему счастья
становится более чутким и отзывчивым. Быть может, поэтому
окрылённая примирением со своим другом девушка протянула руку:
— Давайте я вам помогу…
Старушка согласно кивнула, оперлась на неё и, осторожно ступая,
сошла вниз. Девушка спустила с площадки клетчатую сумку на
колёсиках, поставила рядом на асфальт.
— Благодарю, деточка, — прошамкала старушка, а затем неожиданно
хлопнула её чуть ниже спины сухонькой ладонью: — Дай бог тебе
хорошего мужа! — И, подхватив свою смешную сумку-тележку, бодро
припустила прочь.
Девушка на миг замерла. Сейчас ей, родившейся в век интернета и
высоких технологий, приютившееся где-то глубоко внутри нелепое
суеверие кричало в панике: «Девушек нельзя хлопать по попе! Это
отбивает женихов! Догони её!» И если бы не сопровождавшее хлопок
пожелание, скорее всего, она бы кинулась следом и попросила
одёрнуть подол её нарядного платья, чтобы «снять проклятие». Но,
враз уверовав в магическую силу сказанного, девушка стояла и
радостно улыбалась. «Спасибо», — прошептала она с признательностью,
когда старушка уже скрылась за остановкой.
