личного состава отряда коррекции реальности Комитета Глобальной Безопасности Демократической Империи Руси
Владимиров Дмитрий Евгеньевич– командир отряда, подполковник
Маннергейм Карл Густавович – начальник штаба, барон
Фурманов Дмитрий Андреевич – комиссар отряда
Киже Евлампий Кажиевич – генерал-майор, заместитель по виртуальности
Скуратов Малюта Лукьянович – начальник отдела контрразведки, опричник
Дзержинский Феликс Эдмундович – внештатный консультант отдела контрразведки
Батырбек Батыр Бекович – командующий военно-морскими силами, старший батыр, бек
Кузнецов Николай Иванович – врио начальника отдела спецопераций, обер-лейтенант
Задов Лев Николаевич – сотрудник отдела спецопераций
Сусанин Иван Иванович – сотрудник отдела спецопераций
Нестеров Петр Николаевич – начальник отдела воздухоплавания, штабс-капитан
Дуров Леонид Владимирович – начальник отдела зооподдержки, директор зверинца
Щирый Хохел Остапович – начальник отдела тылового обеспечения, прапорщик
Новогородский Садко Акимович – сотрудник отдела тылового обеспечения
Ермак Ерофей Павлович – переговорщик отряда
Шаманов Латын Игаркович – отрядный священник, религиовед
Муромский Илья Тимофеевич – начальник отрядной заставы, старший богатырь
Дранников Добрыня Никитич – богатырь
Попович Алексей Вакулович – младший богатырь
Филиппов Петр Трофимович – стажер
Вендт Отто Фридрихович – командир подводной лодки «U-1277», вместе с экипажем временно прикомандированный в распоряжение командира отряда, капитан-лейтенант
Подводная лодка бесшумно кралась в глубине. Она плавно парила на коротких крыльях носовых и кормовых рулей над океанской бездной. Вымытые течениями склоны подводных гор неровными каменными ступенями спускались ко дну. Внизу, на мягкой перине ила, лежали, врастая в дно, останки древних и не очень кораблей. Изъеденная морскими червями корма древнеримской галеры покоилась рядом с бушпритом испанской каравеллы времен Колумба и Магеллана. Палубный самолет-торпедоносец почти вертикально воткнулся в дно, растопырив в стороны изломанные крылья, словно пытаясь укрыть от времени полусгнившую ладью и останки минного тральщика. На плоскостях, покрытых черными наростами мидий, висели две невзорвавшиеся торпеды. За мутным стеклом блистера кабины весело скалились черепами скелеты, одетые в лохмотья летных комбинезонов. Казалось, летчики никак не могут сообразить, как они здесь оказались.
Подводное кладбище проплывало под килем субмарины, пересекавшей последнюю пристань мертвых кораблей.
Моряки столетия промеряли этот капризный участок океана, наносили на карты найденные скалы. Но морские лоции пестрят названиями кораблей, давших свои имена банкам и рифам, которые они открыли своими бортами в тех местах, где промер не обнаруживал никакого повышения дна. Здесь под водой поднимались со дна огромные конические скалы, и по скатам их скользил грузик лота, которым промеряли глубину.
Подводная лодка маневрировала, управляемая «шестым» чувством штурмана, угадывающего проход между встающими по курсу скалами или появление подводной горы. Плавание в таких условиях напоминало слепой полет. Оно велось только по приборам да по особому чутью морского волка, колдующего над картами в командном отсеке субмарины. Точность требовалась предельная. Малейшая ошибка в расчетах могла навести подлодку на камни. В лучшем случае это могло сорвать операцию, в худшем – стальной корпус стал бы братской могилой не только для экипажа, но и для всех десантников, еле-еле разместившихся среди тесных переборок.
Напротив подводной горы Морской Конь, обводами напоминающей лошадь с пышной гривой, подлодка застопорила ход. Она, словно принюхиваясь, повела носом, поворачиваясь в толще воды из стороны в сторону. Потом субмарина повернула на восток, двигаясь все более сложным и запутанным курсом, изобилующим еще более резкими поворотами и зигзагами. Ювелирное искусство штурмана вело подлодку в сторону острова Аркаим – месту постоянной дислокации специального отряда коррекции реальностей…
