НАСТЯ
Боже, как тошнит!
Нет, точно надо завязывать с мультивитаминами, которые мне подсунула Танька. Пышные волосы, крепкие ногти… Да я сдохну, прежде чем отращу буйную гриву и железный маникюр, как обещано в рекламе этого витаминного комплекса. Я элементарно не выживу. Тошнит так, что перед глазами мелькают чёрные мушки!
Хорошо, что совещание подходит к концу, смогу убежать в приёмную и выпить холодной воды с лимоном, это помогает.
– Задержитесь, Анастасия Николаевна, – бросил босс, когда я уже почти добралась до двери.
О, нет, не сейчас! Воды! Холодной! С лимоном!
Планёрка закончилась, последний из сотрудников покинул кабинет. А я сделала полный разворот и поползла обратно к столу шефа, изнемогая от неприятных ощущений внутри. Проклятые витамины!
А шеф явно издевается. Сначала подождал, когда я наполовину высунусь из двери, и только потом окликнул. Не мог сразу остановить?
Его кабинет, между прочим, по размерам не намного уступает футбольному полю. От входа до директорского стола ковылять на шпильках два часа, лучше уж сразу вызвать такси!
Месяц назад я положила перед Турановым на стол заявление об уходе. И с тех пор шефа подменили. Бесится, слетел с катушек. Помню, он уже был таким, очень давно, когда мы только-только начинали работать вместе. Его всё не устраивало, я во всём была виновата, чувствовала себя тупицей и бездарностью из-за его постоянной критики.
Но так продолжалось только первые месяцы. Удивительно, что тогда мне удалось выжить. Постепенно я вошла в курс дела, подстроилась, научилась угадывать замыслы начальника и действовать на опережение. Пять лет он платил мне безумную зарплату, а я стала для него незаменимой.
Но месяц назад решила уволиться, и вот теперь шеф буквально сорвался с цепи.
– Да, Вадим Михайлович?
Вернулась и замерла перед столом директора. Вытянулась в струнку, прижала к груди папку с документами – пусть экранирует и защищает от молний, которые посылает в меня хмурый босс.
Вот, что я натворила. Превратила ледяной айсберг в пылающий раздражением вулкан. Всего-то: захотела вырваться на свободу. Очевидно, нанесла боссу жестокую моральную травму. Как говорят – хочешь узнать мужчину, попробуй с ним развестись.
В моём случае: попробуй уволиться.
Вадим Михайлович откинулся в кресле и смерил меня взглядом. Задумчиво осмотрел мои бёдра, обтянутые серой юбкой, мазнул по голубой шёлковой блузке, затянутой на шее крупным бантом…
Я в долгу не осталась, ответила тем же – уставилась на босса. Теперь мне бояться нечего, ещё немного потерпеть, и я распрощаюсь с местом персонального ассистента.
Свобода-а-а-а-а!
Дорогой пиджак висит на вешалке у окна, а мой начальник остался в белой рубашке, рукава которой закатал, открыв взору мощные, чуть загорелые, руки в переплетении вен.
Хммм… Вообще-то спокойно рассматривать шефа мне трудно. Теперь я хорошо знаю, какие сильные у него руки. Синяки на моих бёдрах сходили неделю. Не могу видеть эти широкие плечи, потому что запомнила, какие каменные мускулы и шелковистая кожа скрываются под рубашкой. Скульптурные мышцы, широкая грудь, длинные, шикарно прокачанные ноги… А уж какой у него массивный и крепкий член!
От жарких воспоминаний моментально вспотела, сгусток энергии шаровой молнией пронёсся по организму, вниз, под живот, где сразу же горячо запульсировало. Дикое неконтролируемое возбуждение затопило весь организм огненной лавой, оно было настолько сильным, что даже тошнота на пару минут отступила…
Стоп, стоп! Настя, перестань фантазировать, соберись! Ты же спалишься!
Туранов тем временем прекратил меня гипнотизировать и криво усмехнулся:
– Ну что, Егорова… Увольняться не передумала?
Егорова?!
Очуметь. Ну, это вообще ни в какие рамки! Могу себя поздравить – ко мне снова обращаются по фамилии, так надменно и пренебрежительно. Егорова. А ведь я давно заслужила право, чтобы ко мне обращались по имени. Иногда – Анастасия Николаевна и на вы, часто – Анастасия, и очень редко – Настя. Никогда – Настенька или Настюша.
