Глава 1. Молодая и привлекательная женщина ищет интересную высокооплачиваемую работу
– Мало ли, что все твердят – «кризис, кризис». Все равно люди добиваются успеха. Главное – по-настоящему этого захотеть. Помнишь, как сказано у Булгакова? Кризис – в головах, а не в клозетах.
– Мама, – натянуто улыбнулась Марина Журавлева, – ты слишком вольно перефразируешь Михаила Булгакова.
– Ну, мне это позволительно, – ворчливо отозвалась мать. – Знаешь, сколько раз мне пришлось перекладывать с полки на полку этого Булгакова, когда я работала в библиотеке? А в свое время мы ночью подклеивали томики Булгакова, штопали их, как проклятые, чтобы утром выдать читателям – такой был ажиотаж по поводу великого писателя, что эти книги быстро приходили в негодность. Так что Михаил Афанасьевич должен мне быть благодарен – я тоже внесла некоторую лепту в его посмертную славу. Но давай лучше поговорим о тебе. Почему ты никак не можешь найти работу? Ты же закончила престижный университет… закончила чуть ли не с «красным дипломом». Бог тебя умом не обидел. Внешностью – тоже. Почему тебе все время не везет?
Людмила Ильинична, мать Марины, всю жизнь проработала в районной библиотеке Замоскворецкого района и только год назад ушла на пенсию. Это была педантичная, сухопарая крашеная брюнетка, которая любила наводить в их квартире идеальную чистоту. Людмила Ильинична давно рассталась с мужем – как она сама считала, исключительно по его вине, но так и не вышла больше замуж. Впрочем, особо внятных предложений и не было… Ее серые глаза редко излучали тепло, в основном взирая на мир и на собственную дочь с укоризною. Она предпочитала носить все черное или серое, как будто в доме был своеобразный вечный траур. Она ни с кем не поддерживала особенно тесных или близких отношений, даже с соседями – и при этом изводила дочь своей любовью и желанием непременно устроить ее жизнь «со знаком качества», «хорошо» выдав замуж. Но Марина чувствовала, что в душе мать все равно очень сильно любит ее, и за это прощала ей многое.
Марина вздохнула и покосилась на мать.
– Мама, когда говорят «кризис», то это не просто так. Это очень серьезно. Он же бушует не только в России. Он поразил уже весь мир. – Она невесело улыбнулась: – Это как подводное землетрясение: оно случилось где-то в одном месте, а вызванные им разрушительные волны раз за разом прокатываются по всему свету, сметая все на своем пути. Разве можно противостоять стихийному бедствию?
– С твоими данными ты могла бы работать в банке. Могла бы пойти в любую крупную компанию! – воскликнула мать. – Неужели ты хочешь сказать мне, что не справилась бы с работой там?
– Полагаю, что справилась бы. Но ты же знаешь – после того, как началась повальная цифровизация, во всех банках начались и повальные сокращения. Сейчас компьютеры и искусственный интеллект вытесняют людей из банковской сферы точно так же, как в свое время прядильные машины уничтожили труд миллионов мелких ткачей. – Марин невесело улыбнулась. – А когда в банки придут блокчейн-технологии, там вообще может остаться один главный компьютер – и директор банка. Уже не нужны будут люди, чтобы проверять и контролировать операции – за них это будут делать циферки блокчейна. – Она вздохнула. – Да и выдавать деньги тоже скоро будет не нужно – все страны быстро переходят на безналичные расчеты, и Россия не исключение.
Людмила Ильинична вытянула губы трубочкой:
– Помню, когда нам выдавали зарплату нормальными бумажными купюрами/совсем другое было ощущение. Особенно, если купюры были новые и пахли деньгами. Такой особый аромат свежих денег, ни с чем другим не спутаешь/А теперь тебе «кидают» какие-то циферки на карточку, и ты этих денег вообще не чувствуешь. Не зря они так быстро расходуются. Потому что ты их просто не ощущаешь как деньги. Циферки пришли, циферки ушли – не жалко. А в итоге/
