Пролог. Когда рояль сыграл на голову
«Мужчин выбирают не по любви, а по уму и кошельку.
Если у него нет первого — все не так страшно.
С мужчиной без ума вы проживете, а вот без денег точно нет. В противном случае вам придется не только думать за вашего избранника, но и зарабатывать за него».
Из книги «Невредные советы юным леди».
— Да без меня! Без меня ты никто! Ноль без палочки, коробок без спичек! — плевался слюной мой почти бывший муж, пока я аккуратно складывала его вещи в чемодан.
Рубашка к рубашке, носок к носку, платочек к платочку. Будто не к другой женщине отправляла, а в командировку на полмесяца. Аж ностальгия накрыла, и я утерла скупую слезу. Захотелось по старой привычке сбегать на кухню, проверить качество борща к обеду и котлет к ужину.
Благо вовремя вспомнила, что не готовила сегодня. Да и зачем? Гоша же сказал, что уходит к новой любви. Там у него и картофельное пюре, как у мамы, и правильный кофе, и фигура, и детей ему Маргоша родит.
А я нет.
— Согласна, — кивнула и отправила очередную партию штанов в чемодан. — Представляю, как ты страдал последние десять лет нашего брака.
Пухлые губки Гоши собрались в недовольную гармошку, хиленькая грудь попыталась вылезти впереди живота. Он засопел, закряхтел, покрылся красными пятнами возмущения и негодования, но повторил за мной:
— Страдал!
— И мучился, — вздохнула я, и следом на гору одежды упал бритвенный набор. Вроде все.
— Еще как.
— Бедняжка.
— Вот! А ты меня не ценила! Даже родить не смогла!
С громким щелчком крышка чемодана приземлилась на законное место, а я медленно выпрямилась и выдохнула. Гоша затих, словно почувствовал, что ступил на опасную территорию в попытках задеть меня.
Но ни спустя минуту, ни десять ничего не произошло.
Я молча поставила чемодан и развернулась к практически бывшему мужу.
Взгляд двинулся от залысин по бокам к болезненно серой коже лица и заплывшим глазкам. За годы нашего брака в нем не осталось ничего от веселого парня-рубахи, в которого я когда-то влюбилась.
Только непомерные амбиции, самомнение и тяга к маминой стряпне.
Да и от меня ничего не осталось, потому что нам давно не двадцать. Мы больше не городская девчонка из столицы и нищий студент юрфака, которые встретились, страстно влюбились, поженились несмотря на разницу в социальном положении и возражения родителей. Не осталось ничего, что поддерживало когда-то крепкий союз.
Трехкомнатная квартира в спальном районе Москвы — и та не общая, а моя. Досталась мне от родителей.
Поэтому Гоша вместе со стареньким чемоданом уходил к любовнице, а я с добрачным имуществом и половиной денег на счете — в счастливое завтра. Ведь в тридцать три года жизнь только начиналась.
— Вон, — произнесла спокойно и без лишних сантиментов, затем подтолкнула к ошарашенному Гоше его вещи. Не осталось во мне ни любви, ни тоски, ни жалости. Все выплакала ночью, когда заполняла заявление на развод через приложение. — Оставишь ключи от квартиры на тумбочке и уберешься восвояси.
Он открыл рот, как выброшенная на берег рыба, но меня больше не интересовали его аргументы и оскорбления.
Я посторонилась, скрестила руки на груди и кивнула на выход. Несколько секунд Гоша колебался, словно хотел что-то сказать на прощание, но передумал, схватил ручку чемодана и с гордым видом поспешил восвояси.
Когда звякнули брошенные ключи и хлопнула входная дверь, я тихо опустилась на пол и зарылась пальцами в волосы. Навалилась дикая усталость, взгляд заметался по разбросанным вещам, которые предстояло перебрать и выкинуть.
Десять лет брака… Десять!
Между нами было много хорошего и плохого. Первые годы мы вообще не ссорились. Если случались споры, мы быстро приходили к общему решению через разговоры. Пресловутая система диалогов работала первые пять лет, а потом в нашем идеальном механизме что-то сломалось.
