Я открыла глаза, острое чувство, что я не одна закололо иголками страха. Сдерживая дыхание, я всматривалась в темноту, ощупывая взглядом знакомые очертания предметов в комнате. Страх не проходил, сердце бешено стучало, хотя мозг уже придумывал правдоподобное объяснение моему странному предчувствию, успокаивая и убаюкивая растревоженное сознание. Я глубоко вдохнула, успокаивая расшалившиеся нервы, и уже презрительные слова собственной трусости были готовы сорваться с пересохших губ, когда привыкший к темноте глаз заметил несоответствие в обстановке, вернее что-то громоздилось в углу комнаты. Сердце вновь сорвалось в галоп. Тени, такие вязкие в этой кромешной тьме, зашевелились и надвинулись на меня, в горле застрял крик. Он бесшумно скользнул ко мне, почему-то я была уверенна, что это был именно Он, не она, не оно. Мужская энергетика мощными потоками заполняла пространство, в ней не было угрозы, но было что-то такое, что я не могу так просто описать. Я боялась дышать, хотя сознание требовало решительных действий, ну хоть какой-то реакции… казалось, он меня загипнотизировал, где-то глубоко внутри я знала, что сопротивление бесполезно, а главное не нужно. Он следил за моей реакцией, я почти физически чувствовала, как его внимательный взгляд буквально ощупывает мое застывшее лицо, мою нелепую позу, он тоже чего-то ждал. Я погрузилась в вязкую дрему, будто все это происходило со мной во сне, а значит логика не поможет, надо отдаться бессмысленным образам или попытаться проснуться… но мне не хотелось. Я медленно легла, уютно устроившись в складках толстого одеяла, но сквозь полузакрытые веки продолжала ловить его неясные очертания, я больше не боялась. Блеснули зубы, он улыбался, нет улыбка была мимолетной, почти призрачной, но я ее заметила. Он остановился совсем рядом, так близко, что я могла чувствовать тепло его тела.
– Ты не боишься?
Это был тихий шепот, он присел на пол, я уловила его дыхание. Мне не хотелось говорить, я мотнула головой. Он, казалось, был озадачен. Я сонно пробормотала что-то несвязное, он наклонился, чтобы лучше меня слышать.
– Ты здесь не первый раз, я чувствовала тебя и раньше…
Он выдохнул, задумался… глаза сами собой закрывались. Я была уверена, что это сон, и этот мужчина мне не чужой, хоть я и не могу вспомнить его имя, но ведь это всего лишь сон, я в безопасности, он позаботиться обо мне.
Оригон в полном недоумении смотрел на это странное человеческое создание. Почему она не закричала? Не попыталась убежать? Не звала на помощь? А просто легла и заснула, оставаясь совершенно беззащитной перед ним. Не то чтоб ее сопротивление могло его взволновать, но именно этого он ожидает от жертвы. Его боятся все, даже те, кто являются его хозяевами, а эта девчушка мирно спит, когда он, Оригон, рядом, когда его натренированные сильные руки всего в нескольких сантиметров от ее хрупкой шеи, это безумие. Может поэтому, он уже неделю пробирается к ней и все никак не может завершить задуманное. Она что-то пробормотала во сне, он застыл, прислушался… наверное ему показалось… или нет, она просила его остаться. Он нерешительно протянул к ней руку, не касаясь, обвел контуры ее лица, вздрогнул, когда ее теплое дыхание коснулось его ладони. Он ничего не понимал, и это его бесило. Резко выпрямился, гибкой тенью мелькнул к окну и растворился в темноте.
Он бежал уже больше часа, дыхание даже не сбилось, в таком темпе он мог нестись почти сутки, но куда он бежит? Или от кого? Оригон заставил себя остановиться, осмотрелся. Мысль, как бритва резанула сознание, он убегал от нее или, нет, он… изолировал ее от себя, бессознательно, совершенно инстинктивно. Он всегда умел рассуждать холодно и остро, и теперь, вывод, который он сделал, его рассердил. Два века он не знал сомнений, только долг и миссия – было его истинной верой, а теперь? Теперь ему, Оригону, приказали убить смертную девчонку, а он, лучший боец во всей империи млеет перед ней, часами наблюдая, как она спит.
