Михаил Анохин – человек, получивший громадный запас творческой энергии, кажется, по праву и месту рождения. Село Калары под Таштаголом – центр Азии, Горная Шория – уникальное место планеты, где энергия горообразования фонтанирует в точках разлома земной коры. В таких местах рождаются мудрецы и пророки. Может быть, поэтому Михаил Анохин известен в Кузбассе и за его пределами не только как писатель и публицист, но и как один из вождей забастовочного движения шахтёров, потрясшего страну в 1989-90 годах.
Общаясь с Михаилом Анохиным начинаешь понимать, что имеешь дело с человеком энциклопедических знаний, самородком, народным академиком от литературы. В любой области знаний, будь то технические науки или гуманитарные – проявляется обширный пласт освоенной информации, глубина понимания вопроса. Знаю это не понаслышке – из личного опыта общения с ним, многих дискуссий и споров по литературным, философским, религиозным проблемам, которые никак не обойти человеку пишущему.
И это не только моё личное впечатление. «Прочёл Анохин, как мне кажется, всё на свете» – так выразился Василий Борисович Попок, известный русский писатель, живущий в Кузбассе. И это, действительно, так. Список изученной Михаилом Анохиным литературы, который однажды довелось увидеть, содержит тысячи первоисточников.
Публицистика Михаила Анохина – это пылающее время, воплощённое в строки. Его тексты обжигают и вовлекают каждого в огненный вихрь настоящего. Проза – поражает глубиной и мастерством художественной речи.
Проза Михаила Анохина – это проза поэта, философа, историка, мистика и православного проповедника. Таков и его роман «Осколки разбитого зеркала». Роман о взаимопроникновении прошлого, настоящего и будущего, причинно-следственной связи между ними – железном нравственном Законе бытия. «Федор только чувствовал, что она есть, но как сказать правду – не знал! Опенкин мучился над этим вопросом, мучился по-своему, озлобленно, остервенело, как обычный русский человек испокон веков мучается, ища эту невыразимую в слове правду».
В одной из своих публицистических статей «Евангелие от Булгакова?» Михаил Анохин выразил своё отношение к писательству: «Достоевский, отвечая на вопрос об отношении писателя к действительности, сказал замечательные слова: Нет, государи мои, настоящий писатель – не корова, которая пережевывает травяную жвачку повседневности, а тигр, пожирающий и корову и то, что она проглотила! Иначе сказать, писатель переваривает в себе правду повседневности и правду историческую и из этого создает собственные миры».
Михаил Анохин создал свою Вселенную, необъятную и настоящую.
Людмила Козлова – литературный редактор журнала «Бийский Вестник».
Главный редактор (издатель) журнала «Огни над Бией».
Член Союза писателей России.
Посреди солнечного, жаркого полдня внезапно потемнело. Невесть с какой привязи сорвавшийся ветер взъерошил тополя, вспугнул стайку голубей у водоразборной колонки, лизнул языком двор, поднимая обрывки газет и секущую крупитчатую песчаную пыль. Захлопало вывешенное для просушки бельё и все так же внезапно стихло. Туча, наплывая на солнце, взбухла, словно дрожжевое тесто.
– Напарило. Быть дождю с грозой, – сказал Опенкин неизвестно для кого. Отложил в сторону газету, поднялся с просиженного дивана и пошел закрывать форточку. В окно он увидел жену Клавку.
– Вот, пусть почитает, – пробурчал Федька, еще не остыв от газетной статьи, – а то… «Нет правды, нет правды» – передразнил Клавку.
Как это бывает сплошь да рядом, каждый из них понимал правду по-своему. И на самом деле, если бы у всех людей была одна «правда», то мечта о «золотом веке» давно стала бы реальностью, но Опенкин отчего-то считал, что «правда» на земле есть и эта «правда» одна на всех, вот только власти скрывают от людей эту «правду», а когда его спрашивали, почему власть боится правды, он не мог найти убедительного, исчерпывающего ответа, поскольку этот ответ подразумевал знание той самой «правды», которую власть скрывала, а он и сам не знал её. Федор только чувствовал, что она есть, но как сказать правду – не знал! Опенкин мучился над этим вопросом, мучился по-своему, озлобленно, остервенело, как обычный русский человек испокон веков мучается, ища эту невыразимую в слове правду. Мучился и оттого, что личная жизнь складывалась не так, как у тех, кто этой невыразимой правды не чувствовал и, следовательно, не искал.
