Почти идеальная жизнь
Это произошло, как и всегда, рано утром, часов в пять примерно. С удовольствием втянув в себя больничный воздух, пропитанный медицинским спиртом, я заулыбался своими беззубыми деснами.
– Поздравляем, у вас мальчик, – проговорил знакомый голос. – Здоровенький и крепкий. Но сейчас вам нужно отдохнуть, мы позаботимся о нем.
Уже в другой палате меня как всегда помыли, обследовали и запеленали. Молодая медсестра осторожно положила меня на мягкую простыню и улыбнулась, аккуратно погладив по животику. А она была чертовски милая, пожалуй, стоит когда-нибудь ее найти, вдруг она все еще будет такой горячей штучкой, да и белый халатик вполне сгодится для игр. Бред, конечно, но возможно, когда-нибудь я это сделаю.
Пусть я был мал, мои кости хрупкие, словно яичная скорлупа, еще не скоро я смогу ходить и говорить, но все же охренительно приятно вырваться из плена утробы матери. Кто знает, может, клаустрофобию подсознательно получают именно младенцы, с того времени, как мозг начинает свою жизнедеятельность, пробуждая страх позже, когда память уже не хранит воспоминаний из зародыша.
Одно я знал точно – дышать воздухом – это прекрасно, жаль, что не могу сходить отлить на своих ногах, но тут уж придется подождать. Сейчас можно просто насладиться простым человеческим сном.
* * *
– Давай, давай мочи этого козла!
– Убей сука.
– Давай.
Под подбадривающие выкрики дружков он чувствовал себя в своей тарелке. Перед Рыбой стоял очередной второклассник, которого он решил залошить перед другими. Завтра он проделает то же самое с Никиткой из моего класса. Он запинает его за школьным туалетом, но и этого ему будет уже мало. Он достанет свой стручок и написает на мелкого, прямо перед всеми пацанами младшей школы. Так начнется тяжелый путь к белой смерти.
На Никитку все будут тыкать пальцем, высмеивать его. Уже постарше тот же Рыба заберет у него первый раз деньги, в старших классах, навсегда закрепив на пареньке участь школьного лоха. Лет в четырнадцать Никитка попробует нюхать бензин и познакомится с миром грез и ярких воспоминаний. Планчик, конечно, уже тоже будет не в новинку, но он не будет успокаивать до забытья. Так парень и проживет до десятого класса – в школе издевательства, во время которых он просто будет отключать свой мозг и делать вид, что все происходит не с ним. А на улице его ждет спасение в бензине, клее и таблетках. Потом воровство, ханка и крокодил, который сожрет парня изнутри, оставив лишь пустую оболочку, которая захлебнется собственной блевотиной.
Так было бы, если бы сегодня перед Рыбой стоял обычный второклассник. Но ему не повезло.
Рыба схватил меня за грудки, но прежде чем он успел нанести хоть один удар, острое лезвие «бабочки» дважды ужалило его в горло, пробивая артерию. Захлебываясь кровью, он отступал, недоуменно смотря на меня.
Я, обернувшись к его дружкам, угрожающе размахнулся, и они просто бросились наутек. Я же стоял и смотрел в глаза умирающему школьному хулигану. Бросив нож на землю, я оставил Рыбу умирать. Перчатки я скинул в канаву неподалеку от стройки, после чего отправился домой. Успею посмотреть новую серию Горца, прежде чем доблестная милиция меня навестит. Что сказать им я отлично знал. Я бродил по стройке, когда увидел, что дружки держат Рыбу, пока Митяй снизу бьет его два раза ножом в горло. Я буду говорить, как испуганный ребенок, менты не усомнятся в моем рассказе. С одной стороны скромный второклассник, с другой – местные отморозки. Тем более еще вчера днем я стащил бабочку из портфеля Митяя.
* * *
Что ни говори, но я обожал свой выпускной! В этот раз я наотрез отказался пить водку, ибо знал, что окажусь дома в обнимку с тазиком раньше, нежели мои одноклассники встретят рассвет на высоком виадуке, за пределами поселка.
