Сквозь серый ветер, в тонких трещинах ветвей, сквозь зеле- ный птичий гомон, сквозь трепет листвы в траву медленно падал вечер. Рой очень устал, и ему не хотелось снова ночевать в лесу. Впереди осевшим муравейником поднимался холм с четырьмя уз- ловатыми деревьями на макушке. Путник неторопливо прижался к теплой коре стволов, хранящей память дождей и ветров. Усталые синие глаза осмотрели деревушку внизу. Ветер трепал темные во- лосы. Куртка из мягкой светлой кожи была небрежно перекинута через плечо. Раскрытый ворот обнажал маленький серебряный амулет: блестящий полумесяц. Тропинка обрывалась у высокого плетня, возле которого важно выхаживал золотистый комок перьев, сердито ворча что-то себе под нос. При виде незнакомца петух из- дал невероятный звук, напоминавший короткое ругательство, про- изнесенное осипшим голосом.
Деревушка оказалась небольшой и уютной, как теплый но- сок. Домики с вишневой черепицей и белеными стенами, обступи- ли пыльную площадь, усыпанную песком, в котором лениво копа- лись пестрые куры. Улицы, расходящиеся кривыми лучами, были пусты. На площади покоился старый трактир, как корабль, севший на мель, паруса – простыни, обвисли на длинных веревках, забы- тые ветром. В растрескавшихся горшках на крыльце пестрела герань, обжигая воздух жаром лепестков. Солнце, ночевавшее на се- вере, садилось, и в наступавших сумерках Роем овладела необъяс- нимая тревога, усиленная руганью нескольких голосов, доносив- шихся из трактира. В дощатом сарае беспокойно возилась свинья, тяжело перебирая копытами и вздыхая.
– А я говорю, дураков нет! Вчера сунулся силки проверять, сеть порвана – дичи нет! И опять эти следы странные, трава вся смята, словно по ней бревно тащили. Сколько народу-то сгинуло за последние месяцы! Неупокоенные теперь по всей деревне ночами бродят, скотину пугают. Священник с утра церковь закрыл, спать пошел, ночью, говорит, не могу, зовут, проклятые.
– Да, неужто, мы не мужики? Или, как коровы, будем от те- ней шарахаться? Выкопать яму поглубже, осиновыми кольями утыкать, она за дичью придет…
– Надо же как! Люди кончились, так она кроликов дерет!
Только что ей яма? Может, в церковь заманить?
Оставаться на улице в стремительно сплетавшихся тенях Рою не хотелось, бледный зрачок неба словно преследовал его. Тяжелая листва вздыхала на корявых ветвях. Он кашлянул. Плотный трак- тирщик подпрыгнул от неожиданности. Он был не высок, голова его, лысеющая сверху, густо заросла на затылке седеющими вью- щимися прядями. Лицо его, напряженное и усталое, было покрыто мелкими морщинками. Глаза все время перебегали с одного лица на другое. Высокий голос от волнения срывался. Его собеседник заметно вздрогнул и побледнел. Высокий и миловидный, он сразу располагал к себе. Его короткие светлые волосы были аккуратно зачесаны назад. Бледно-голубые глаза светились благодушием.
Светлая щетина и тени под глазами свидетельствовали о напря- женности со временем, но его рубашка была тщательно выглажена и пахла мылом. Только третий спокойно обвел его настороженным взглядом. Он был худым и загорелым. Длинные волосы собраны в хвост. Темные глаза, обведенные кругами бессонницы, выглядели устрашающе. Было в них что-то дикое и отчаянное.
– Ты почто людей пугаешь, что не постучал? Чего тебе надобно? – Накинулся на него трактирщик, размахивая полотен- цем, словно отгоняя злых духов.
Рой открыл рот, чтобы ответить, в этот миг второй мужчина, таинственно подмигнув приятелям, бросился к нему с распростер- тыми объятиями.
– Что набросились на человека? Он, небось, устал с дороги, проголодался! – Взяв юношу за плечи, светловолосый подтолкнул его к столу.
