Алине, Эльвире, Алексею и Милане посвящается
Вот и завершен рабочий день! За окном – темень. Из-за перевода времени теперь темнеет рано, и, покидая офис, Артем всегда оказывался в полутьме, освещенной разве что уличными фонарями. Домой он особо не спешил, потому что жил один и был не женат. Работа отнимала много времени. Даже по возвращению домой Артему приходилось возиться с документацией. Такова участь среднестатистического учителя – постоянная документация, которая порой даже не проверяется. Артем работал в школе учителем физики, вел затворнический образ жизни. Из-за постоянного копания в бумажках даже было некогда увидеться с друзьями. Приходил домой, ужинал и погружался в дебри поурочных планов, никому ненужных отчетов и тому подобной документационной волокиты. Все мысли в последние годы свелись к работе, ибо эта требовательная кормилица отнимала слишком много времени. Да и другого смысла жизни Артем уже не видел. Раньше, до работы в школе, оставалось время на друзей и личную жизнь. Но, увы, со временем и то, и другое свелось к нулю. Ведь не каждая женщина поймет постоянную занятость своего избранника, и не каждый друг будет терпеливо ждать, когда же у этого трудоголика появится, наконец, свободное время.
Артем оглянулся на здание школы. Вот он, центр всей его жизни, по воле судьбы заменивший ему и семью, и друзей… Не сказать, чтобы этот одинокий учитель физики являлся заядлым карьеристом, но единственным значимым делом всей его жизни оставалась работа. Вот уже два года Артем жил в таком ритме. В коллективе его уважали, поручали ему многие ответственные задания. Он брался за все, никогда не отказывал. Ведь дополнительная работа была способом убить время, избавиться от щемящего чувства одиночества. Тишина пустой квартиры порой действовала на нервы, и единственным лекарством от этой звенящей тишины была документация. С ней время летело быстро, беспощадно унося драгоценные годы жизни. Артему было далеко за тридцать, и его вынужденное одиночество обществом воспринималось, как нечто странное. Каждый считал своим долгом осудить его за какие-то выдуманные недостатки. Кто-то говорил, что Артем злоупотребляет алкоголем; кто-то обвинял его в нетрадиционной ориентации; а находились и такие, которые были твердо убеждены, что Артем, как мужчина, ни на что не способен. Все домыслы общества лишь смешили одинокого человека. Ведь интересно слушать о себе небылицы, когда знаешь правду. Вообще-то, говорят, что общественное мнение – это мнение тех, кого не спрашивали. Артема, и правда, не интересовало мнение окружающих. Ведь он знал себя, а все эти поверхностные выводы о его скромной персоне – просто пыль. Поэтому на все сплетни о нем Артем реагировал спокойно.
Переходя через дорогу к остановке, он мельком глянул, не едет ли его автобус. Обычно Артем уезжал на тридцать восьмом автобусе, который ходил довольно часто. Нужного транспорта он не увидел и неторопливым шагом направился к остановке, на которой неподвижно, будто статуи, застыли будущие пассажиры. Людей сегодня было немного, и Артем присоединился к этим неподвижным истуканам, застыв рядом с ними. Он вглядывался в приближающиеся автобусы в надежде, что один из них окажется нужным. Но нет, тридцать восьмой приезжать сегодня не торопился. Артему надоело стоять неподвижно, и он прошелся вдоль остановки, окинув скучающим взглядом людей на ней. Всего было человек пять. Трое из них оказались учителю физики хорошо знакомыми: это его ученицы. Рослые девчата-восьмиклассницы поздоровались со своим учителем, а Артем лишь почтительно кивнул. На остановке сидели две бабульки лет семидесяти и обсуждали что-то, неодобрительно оглядывая школьниц. Этим двум пожилым женщинам явно не пришелся по вкусу их внешний вид.
