Это случилось в начале лета. Я тогда очень устал от школы и бесконечных домашних заданий, и последние две недели старался наверстать упущенное, не занимаясь решительно ничем. Я намеревался провести так всё лето. Абсолютное безделье.
Это было нелегко, потому что мне всё время хотелось что-нибудь сделать. На кофейном столике лежал незаконченный рисунок. На нём красовался какой-то монстр, непонятно как появившийся в моей голове и перекочевавший на бумагу. Он был раскрашен всеми цветами фломастеров. Оставалось пририсовать ему ещё две или три ноги, чтобы он выглядел более естественно. Но я себя сдерживал. Из последних сил я продолжал не рисовать… Нужно быть верным своему решению. Я – бездельник.
Когда я объявил о своём желании родителям, (а для этого мне пришлось поступиться принципами Абсолютного безделья, то есть вскочить с дивана и побежать в соседнюю комнату), родители переглянулись, ухмыльнулись, и сказали мне вот что. Привожу дословно наш разговор:
– Если твои принципы абсолютно… – начал папа.
– Абсолютно, – подтвердил я и топнул для красоты ногой.
– Абсолютно железобетонны… – продолжал папа.
– Из самого крепкого железобетона, – сказал я и демонстративно лёг на пол.
– И ты не собираешься отступить от них ни на йоту…
– Ни на одну молекулу.
– Остаётся только одно.
Последнее было сказано довольно суровым тоном, и я почувствовал себя немного глупо. Там, на полу.
– Если хочешь бездельничать как король, – сказала мама, хитро улыбнувшись и ткнув папу локтем в бок, – то мы разрешаем тебе провести лето на острове Кура-Кура. Пора тебе познакомиться с дядей Кларком. Он такой же непоседа, как и ты. Вы обязательно поладите.
Когда она это сказала, то повергла меня в сильнейший шок. В хорошем смысле. Я даже не заметил, как очутился в вертикальном положении и с широко распахнутыми глазами. Неужели я проведу каникулы на этом острове?
– Ты проведёшь каникулы на этом острове, – сказал папа, – если выполнишь одно условие.
– Всё, что угодно! – воскликнул я.
Папа открыл старинный потемневший от времени сундук. Потом достал из него сундук поменьше, не такой старинный. Затем вынул из последнего затёртый и потрескавшийся чемодан. Из чемодана он вытащил новенький серебристый дипломат, а из дипломата – деревянную шкатулку, которую мы соорудили с ним на прошлой неделе. Шкатулка пахла древесной смолой.
– Здесь, – сказал папа, – находится загадочный предмет, который ты должен отдать дядюшке Кларку, когда прилетишь на остров.
– Что за предмет? – поинтересовался я.
Папа вручил шкатулку маме, а та очень осторожно её открыла. Внутри лежали зелёные резиновые тапочки из супермаркета.
– Мне приснилось, что старые тапочки у моего братишки уже износились, поэтому я решила отправить ему новые. И как можно скорее.
Я глядел на маму в недоумении.
– Тапочки?
– Да, – подтвердила мама, – на острове нет ни одного магазина и поэтому дяде Кларку больше негде взять новые тапочки. Ты непременно должен разыскать дядюшку и вручить ему подарок. Иначе быть беде.
– Иначе быть беде, – повторил папа зловещим тоном.
– Ладно, – сказал я, – давайте сюда ваши тапочки. Безделье – оно того стоит.
Надо упомянуть, что мой дядя Кларк – чрезвычайно загадочная и почти легендарная личность. Настолько легендарная, что его имя известно всем и каждому. Настолько загадочная, что о нём никто ничего не знает. Известно лишь, что он живёт на острове Кура-Кура. Или, возможно, на каком-то другом из двух тысяч трёхсот сорока двух островов, входящих в архипелаг Кура-Кура. Ещё все твердят, что он славный малый, но уж больно чудной. Когда-то он застрял на необитаемом острове. После этого, собственно, он и стал чудным. Так говорят.
