«Не может быть в Азии двух царей, как не может на небе быть двух солнц», – эти слова Александр Македонский адресовал царю Дарию в 331 г. до н. э. перед началом битвы у Гавгамел. Далекие события греко-персидского противостояния стали первым из известных историкам конфликтов, в ходе которого «западные силы» поставили своей целью навязать свою военно-политическую волю «силам Востока».
Начиная с древнейших времен эллины, римляне, средневековые крестоносцы, а затем и их европейские потомки, лидеры великих держав Нового времени, искали ключ к тайне обладания Востоком. Но для западной внешнеполитической школы мысли неизменным оставался ключевой концептуальный вопрос: на основе каких принципов и методов распространить собственное влияние на этот регион? На решение этой фундаментальной задачи западные стратеги потратили не одну сотню лет, так и не найдя универсального ответа.
Уже в начале XXI в. бескрайние просторы от Севера Африки до засушливых солончаков Центральной Азии и предгорий Тянь-Шаня получили название «Большой Ближний Восток», что еще более фактурно подчеркнуло значимость этого макрорегиона в мировой политике.
Большой Ближний Восток сегодня – это территория, по которой проходит «нерв» мировой геополитики, где сплетаются в сложные узлы экономические интересы транснациональных нефтяных и военно-промышленных корпораций. Это земля, где этнические и конфессиональные конфликты продолжительностью в сотни лет слились воедино. В сложных внешнеэкономических построениях именно этого региона, как в кристалле, преломляются магистральные тренды мировой политики.
Не явилась исключением для сложных межгосударственных коллизий на территории Большого Ближнего Востока и эпоха холодной войны. Именно 1950–1960-е гг. стали временем становления биполярной системы международных отношений на периферии и уникальным историческим моментом, когда два антагонистических лагеря – мирового капитализма и мирового социализма – начали выработку единых правил «понимания» собственных действий и внешнеполитических мотиваций на территории Азии, Африки и Латинской Америки. С конца 1960-х – начала 1970-х гг. и периода разрядки международной напряженности и вплоть до 1980-х гг., когда в отношениях США и СССР начался новый виток силового геополитического противостояния, Ближний Восток демонстрировал стабильный рост конфликтного потенциала, который приводил к новым и все более комплексным по своей сути противоборствам в регионе.
Большой цикл исторических событий от Суэцкого кризиса 1956 г. до подписания Кэмп-Дэвидских соглашений 1978 г. сформирован в истории внешнеполитического противостояния США и СССР на территории Ближнего Востока в отдельную эпоху, в рамках которой компактно по историческим меркам уложилось несколько циклов в развитии и угасании геополитического противостояния США и СССР на территории Ближневосточного макрорегиона. Богатство внешнеполитических доктрин, которые в течение двух десятилетий 1950–1970-х гг. смогли сформулировать Москва и Вашингтон в отношении своих действий на территории Большого Ближнего Востока, стали отражением интенсивного мыслительного процесса внешнеполитического аппарата США и Советского Союза.
За три десятилетия с начала 1950-х по конец 1970-х гг. и в Вашингтоне, и в Москве полностью сменилось поколение политиков, определявших траектории развития внешней политики каждой из сверхдержав. На место игры «с нулевой суммой» с присущей ей черно-белой логикой первых послевоенных лет Второй мировой пришли комплексные внешнеполитические доктрины периода разрядки, в основе которых лежала попытка элит США и СССР отреагировать на новые внешнеполитические угрозы на территории некогда архаичного и исключительно прозападного региона Большого Ближнего Востока. Период разрядки международной напряженности, в свою очередь, сменился новой эскалацией холодной войны в конце 1970-х – начале 1980-х гг.
