Откровение. Любовь на руинах

Обратный путь домой был не таким весёлым, как в Берлин. Со мной в купе ехала связистка - Магда Гаусберг. Это была её третья поездка на фронт, но первая на восточный. Наслушавшись рассказов о диком народе советского союза и отчаянных кровопролитных боях, она пребывала в подавленном состоянии. Узнав, что я с начала войны на востоке, всё расспрашивала меня правдивы ли эти сказки о страшных звероподобных партизанах, фанатичных солдатах, взрывающих самих себя, и диком местном населении. Как вы думаете, что я ей ответила? Конечно, подтвердила её страхи.

- Да, Магда, всё так, — устало ответила я и отвернулась к окну.

Бедняжка побледнела.

- А меня ещё в диверсионную школу под Минском отправили, буду этих зверей учить, как рацией пользоваться, - вздохнула она, копаясь в сумочке.

Вот это мне стало интересно.

- А где именно школа? – задала я вопрос и тут же пояснила, чтобы она не насторожилась моим чрезмерным интересом. – Я слышала, что под Минском в лесах очень опасно. Там самые жестокие отряды партизан.

Магда трясущимися руками достала пачку сигарет, и пыталась закурить. Всё не получалось. Мне надоело это. Я вытянула из её пальцев зажигалку и помогла подкурить сигарету.

Глубоко втянувшись немка, выпуская дым в сторону от меня, сказала:

- Точно не знаю. Меня встретят в Минске.

Я улыбнулась, а в душе испытала разочарование. Хотела Наташе подкинуть месторасположение диверсионной школы, но, видно, не судьба. Ни Магда не знала, куда она едет, ни Наташу я больше не увидела.

Связистка до самого Минска бегала курить в тамбур, и была плохой собеседницей. Больше молчуньей. Если ей не задашь вопрос, она сама разговор не начнёт. Да и всё нервничала, часто повторяя:

- Ну, зачем я сюда еду?

Её глаза не отрывались от мелькающих пейзажей Беларуси, когда Магда задумчиво смотрела в окно поезда.

Немка гадала, что ждёт её в стране врага, а я пыталась не вспоминать врага, которого полюбила. Лишь по ночам при тусклом свете я перечитывала записку Отто, испытывая опустошённость. Обычно в отпуск едут набраться сил и отдохнуть, а я вот отдала всю себя без остатка штандартенфюреру Клинге. Моё сердце словно сжалось в маленький комок в груди и больше не хотело биться, замирая от каждого воспоминания о счастливых днях в замке барона. Может, я бы плакала по ночам от тоски и душевной боли, но присутствие постороннего человека сдерживало. Тяжело вздыхая, я засыпала под монотонный стук колёс вагона и под них же просыпалась, но с мыслями об Отто.

Может, и лучше, что моей попутчицей была немногословная Магда. Я смогла обдумать всё хорошенько.

Знаете, я стала лучше понимать мужчин. Их стремление сходить налево, но обязательно вернуться домой. Ведь я поступала именно так с Рихардом. Испив воды из быстротекущей реки, я бежала к привычному колодцу, где вода хоть и студёная, но чистая. Так и мужчины. Им не хватает страсти, но пересытившись ей, они возвращаются к нежным любимым жёнам. К тем женщинам, что создали вокруг их уют. Я возвращалась к нежному Рихарду, после безумно страстного Отто.

Господи, как же меня угнетала эта мысль! Я не чувствовала вина за измену моему рыцарю. Я хотела вновь утонуть в жарких объятьях его друга. Но я понимала, что моё бегство что-то надломило в нас с Отто. И, может быть, нам никогда не будет позволено исправить наши ошибки гордости. Мне придётся смириться и остаться с Рихардом. Он, по крайней мере, любит меня.

Жаль, что наши чувства не так взаимны, как до Берлинского отпуска. Я, как и мужчины, сходившие налево, выбирала не сердцем, а умом. С Рихардом постоянство и хоть какая-то стабильность в отношениях, чего нет с Отто.