Она судорожно сжимала бумажный стакан с горячим кофе продрогшими пальцами. Дула замерзшими губами на поднимающийся от кофе пар и с наслаждением, прикрыв глаза, вдыхала аромат. Отпивала глоток, жмурилась от удовольствия, ощущая как горячее тепло растекается по всему телу.
Осень в этом году была слякотной и промозглой. Такую осень она не то чтобы ненавидела, но не любила, это точно. Однако, не осталась в теплой уютной кофейне с мягкими диванами огромным панорамным окном рядом с которым стоял ее любимый столик. Она часто наведывалась в нее когда ей было грустно, или после тяжелого рабочего дня. Сегодня взяла кофе на вынос. Ей нужно было быть в оговоренном месте. Как и неделю, и две, и три назад. Времени у нее было полно, можно было не торопиться, а просто идти прогулочным шагом, дышать сырым осенним воздухом, разглядывать одиноких прохожих и маленькими глотками потягивать горячий кофе. Набережная была пустынна. Река как будто бы чувствовала ее настроение. Темная почти черная вода никуда не спешила. Ей было совершенно все равно на одинокую почти замерзшую фигурку на берегу.
Кофе почти остыл. Она немигающим взглядом смотрела на неторопливое течение реки, на голые мокрые от недавнего дождя черные ветки деревьев, пустынный берег, понимала, что замерзает, но уходить не торопилась. Потеплее укуталась в огромный вязаный пушистый шарф, натянув его почти до самых ушей. Поставила пустой стакан из под кофе на мокрый песок. Достала из сумки перчатки, натянула, и прямо так – в перчатках засунула руки в карманы. Стало гораздо теплее. Значит, как минимум еще полчаса можно подождать… Только с каждым днем ждать и верить становилось все труднее.
Женщина, которой слегка за сорок, одинокая и не связанная никакими обязательствами очень легка на подъем. Её не нужно уговаривать дважды, предлагая влезть в какую-нибудь авантюру. И если в ее жизни присутствует фантастически неугомонная подруга, то авантюра обеспечена на все сто процентов.
Подруга имелась. Веселая и розовощекая, с огромной рыжей копной кудрявых непослушных волос, веснушками на вздернутом носике, с сорок восьмым размером бедер, который совершенно не мешал ей носить джинсы в обтяжку и почти десятисантиметровые шпильки. Она была младше почти на десять лет. Но кто из них был мудрее – еще не понятно. Общались они совершенно на равных, совершая периодические совместные вылазки по магазинам, устраивая посиделки за чашечкой кофе с Эльзацким яблочным пирогом, подыскивая подарки на день рождения двойняшек и обсуждая ее мужа, который по долгу службы не вылезал из командировок.
И эта самая подруга работала в туристической фирме. Каждый раз, когда у нее горела путевка в теплые края, она непременно предлагала ею воспользоваться. Этот раз ничем не отличался от тридцати предыдущих по напористости.
Ровно после обеда ее возбужденный голос убедительно вещал в ей в ухо.
– Наааасть! Ты не понимаешь! Это – судьба! Это – твой шанс! Пятизвездочный отель, все включено, пляж, море, холостые богатые и красивые мужчины! За такие смешные деньги! Чего киснуть в этой холодрыге! Вылет завтра. Возьми отгулы, прошлогодний отпуск! Без содержания, наконец!
– Вер, это не так просто отпроситься за пол дня! И деньги для меня не такие уж и смешные! У меня совершенно нечего надеть! И я боюсь лететь одна!
– Нааааастяяяяяя! При желании все можно сделать быстро! Начальник твой душка, он все "поймет и простит" – специально картавя произнесла она.
– У тебя есть кредитка. Погасишь потом… или нет, – она весело рассмеялась в трубку, – погасит холостой, красивый и богатый, вот! А за шмотками забежим вечером в магазин. Мой сегодня дома, с девчонками побудет. Таак – шорты, майка, шляпа с огрооомными полями, очки от солнца, – продолжала она рассуждать.
