Марго
***
После безумной ночи с директором
новая рабочая неделя не принесла мне понимания, как выйти из
сложившейся ситуации, ведь я снова обращалась к нему на «вы»,
выполняла задачи, а в кабинете появилась лишь раз утром в компании
зама. Взгляд Завьялова был неизменно строг и непроницаем, а я
была излишне зла на обстоятельства, поэтому как любая девушка
действовала логично, а именно, упорно изображала полное равнодушие
по отношению к нему. Абстрагироваться от мучивших меня мыслей
старалась при помощи трудовой деятельности. Даже отдел кадров
оперативно начал оформление нового сотрудника, которого я
планировала уже с середины недели начать вводить в работу. В целом
обилие дел меня неплохо отвлекало, только к концу дня мне все-таки
пришлось собрать свою волю и отправиться к директору в очередной
раз сдаваться, потому что работа со сводками планов упорно не
сходилась, а помочь мне мог только он. Помня его комментарий на
тему стука в дверь, решила не изменять себе и не ждать его
приглашения, только в директорском кабинете снова застала Геннадия
Юрьевича. Время не давало возможности откладывать этот вопрос,
поэтому сразу обозначила причину своего появления, на что Завьялов
ожидаемо попросил зама сделать короткую паузу, приняв меня. Моя
проблема оказалась в банальной опечатке, которую я по определенной
рассеянности не смогла заметить сама, зато директор удивительным
образом нашел практически сразу. Находясь во взвинченном состоянии
еще сильнее на себя разозлилась, пообещав никогда больше не
выполнять работу параллельно ведя телефонный разговор с мамой или
кем бы то ни было. Получив от Завьялова сухое пожелание быть
внимательнее, быстро ушла, потому что единственным желанием в тот
момент стала необходимость заставить директора забыть о цветах, но
вспомнить об остальном.
Вернувшись в кабинет, встретила
восторженных соседок по рабочей площади, которые сразу бросились ко
мне, задавая обилие вопросов на тему моих вероятных ухажеров.
Показав своим не самым дружелюбным видом, что не понимаю, о чем
речь, и в принципе не настроена обсуждать подобное, увидела причину
их эмоциональных вопросов. Наверное, я была слишком удивлена,
увидев на моем столе букет, заботливо поставленный сердобольными
коллегами в вазу с водой, потому что они разочарованно приняли мою
неосведомленность о тайном поклоннике. Исходя из полученной
информации, букет привез курьер, который сообщил охране на
проходной мое имя, а ввиду моего отсутствия в кабинете, забрать его
пошла одна из коллег. После моей искренней благодарности за не
безразличие к цветам, мне намекнули, что у букета есть записка, где
возможно удастся узнать отправителя. Я медленно подошла к столу,
любуясь искусно сложенной композицией, в которой преобладали хорошо
известные мне маргаритки, и неуверенно потянулась к маленькой
открытке, сложенной среди бутонов. У меня не было сомнений в
отправителе, а удивить меня удалось лишь самим по себе появлением
букета, не говоря о том, что он был действительно невероятно
красивым с моими любимыми цветами. Только никто не отменял
возможности моей ошибки. Раскрыв бумажку, прочла строки, которые
снова на мгновение выбили меня из внутреннего равновесия.
«Я обещал тебе цветы,
Маргаритка»
Именно так меня называла бабушка,
что никто кроме близких не знал, собственно остальные знакомые
всегда использовали самую сокращенную интерпретацию моего имени, за
редким исключением произнося его полностью. Однако я помнила, как
рассказала об этом варианте директору в ответ на перевод его имени,
а слова об обещании говорили сами за себя, что значило одно, ошибки
быть не может. Он выполнил мое условие, чем обозначил свое желание
все повторить, а я в свою очередь готова была взорваться от
распирающей меня радости и снова броситься ему на шею. Из этого
вдохновленного состояния меня вывела коллега, заметив мою широкую
улыбку и уточнив, знаю ли я, от кого пришел такой подарок.
