Память Вавилона

CHRISTELLE DABOS

LA PASSEMIROIR

LIVRE 3.

LA MÉMOIRE DE BABEL

Illustration sur la couverture Laurent Gappaillard

Gallimard Jeunesse

© Gallimard Jeunesse, 2015

© Christelle Dabos, текст, 2015

© Издание на русском языке. ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2018

Перевод с французского

Ирины Волевич и Елены Морозовой

Иллюстрация на обложке

Лорана Гапайара

Офелия по недоразумению была назначена вице-рассказчицей при дворе Фарука, Духа Полюса. Там, под золотым покровом иллюзий, она увидела без прикрас закулисную жизнь Небограда и его развращенных обитателей. Тревожные события – исчезновение некоторых знатных особ, гостивших в замке Лунный Свет, – заставляют девушку начать расследование (на сей раз в качестве чтицы). Она ищет загадочного шантажиста, который действует якобы от имени Бога. Фарук надеется, что Офелия сможет раскрыть тайну его Книги – зашифрованного манускрипта, последнего воспоминания о забытом детстве; такой Книгой владеет Дух каждого ковчега. От того, сможет ли Офелия прочесть Книгу, зависит жизнь Торна, приговоренного к смертной казни.

То, что Офелия обнаруживает в процессе своего расследования, далеко превосходит все ее предположения. Бог действительно существует. Именно Он создал Духов Семей, Он – прародитель всех их потомков, хозяин их судеб и… цензор коллективной памяти людей!

А главное, Он умеет перенимать облик и свойства тех, кого встречает на своем пути. Офелия и Торн узнаю´т это, на свою беду, когда Бог посещает их в тюрьме. Он предсказывает им, что худшее впереди: Другой еще более страшен, чем он сам… И этого Другого Офелия, сама того не зная, освободила, впервые попытавшись пройти сквозь зеркало.

Во время церемонии заключения брака, состоявшейся в тюремной камере, Торн получает от Офелии свойство проходить сквозь зеркала, и оно позволяет ему бежать.

Офелию возвращают на Аниму. Она стремится разрешить множество загадок, с которыми ей пришлось столкнуться на Полюсе. Кто он, этот Другой? Не он ли виновен в Расколе земного шара? Почему он намеревается вызвать разрушение ковчегов? И впрямь ли именно ей судьба назначила привести Бога к Другому?

Но один вопрос мучит ее сильнее всего.

Где Торн?

Часы надвигались на Офелию с угрожающей скоростью – огромные напольные часы на колесиках, с маятником, который громогласно отбивал секунды. Девушке редко доводилось встречать такие внушительные часы, но сейчас они упорно рвались именно к ней.

– Вы уж простите их, дорогая кузина! – воскликнула молоденькая хозяйка этой громадины, изо всех сил натягивая поводок. – Дома они ведут себя гораздо приличнее. Просто мама нечасто с ними гуляет, вот им и хочется общения. Можно мне одну вафлю?

Офелия опасливо покосилась на часы: их колесики нетерпеливо поскрипывали, силясь продвинуться вперед по плиточному полу.

– Полить кленовым сиропом? – спросила она, выкладывая вафлю на поднос.

– Нет-нет, спасибо, кузина. Веселых часов!

– Веселых часов! – довольно уныло ответила Офелия, глядя вслед громоздким часам и их владелице, замешавшимся в толпе. Девушку поставили за прилавок вафельного киоска, в самой гуще Ярмарки ремесел, устроенной по случаю Праздника часов. Мимо киоска непрерывно дефилировали самые разнообразные часы: напольные, стенные с кукушкой, будильники и все прочие. Их неумолчное тиканье и возгласы «Веселых часов!» отдавались гулким эхом в павильоне с широкими окнами. Казалось, часовые стрелки вращаются с одной-единственной целью: напомнить Офелии то, что она отчаянно не хотела вспоминать.

– Два года семь месяцев!

Офелия взглянула на тетушку Розелину, которая бросила эти слова одновременно с дымящимися вафлями на блюдо. Тикающие часы вызывали у старушки такие же черные мысли, как у ее племянницы.