Пан. Варианты постапокалипсиса. Фантастические повести и рассказы

Зайцев сидел на камне. Как адресат посланий в Откровении валун не был ни горяч, ни холоден. Прогретый за день камень прятался за пригорком от солнца, уходящего на запад. Та же насыпь отделяла Зайцева от Космического городка. Очень удобное место. За спиной, невидимый и невидящий Зайцева, оставался уныло-чистенький поселок с выстроившимися в линейку одинаковыми коттеджами, административным корпусом и столовой. И дальше вглубь острова – ангары и корпуса с лабораториями, гидробассейнами, тренажерными модулями, учебными классами и макетами кораблей в натуральную величину.

Зайцев смотрел на песчаный пляж и спокойное море за ним. Внезапно слева из-за поросшего травой песчаного бугра появились два лохматых полуголых або. Они молча бежали, утопая босыми ногами в песке и размахивая руками. Один абориген сильно хромал. На его правой ноге рельефно красовался длинный сине-красный зигзагообразный шрам. За первыми двоими, не торопясь, из-за того же холмика вышел третий або. Он медленно шел деревянной походкой пина в их сторону. Беглецы запрыгнули в лодку и начали отчаянно грести от берега. Пин остановился перед линией прибоя на берегу, уставившись им вслед. Неожиданно оба аборигена один за другим попадали на дно лодки. Ноги хромого оказались на скамье и Зайцев видел, как их бьют судороги. Постепенно конвульсии стали тише и реже и вовсе прекратились. Пару минут лодка спокойно качалась на волнах. Потом хромой абориген поднялся, взял весло и спокойно погреб к берегу. Через некоторое время второй стал делать то же самое. Они доплыли до места, где все это время ждал пин, и молча вытащили лодку на берег. Пару мгновений все трое стояли, не глядя друг на друга. Затем, не сговариваясь, деревянными шагами, сохраняя на лицах характерное бесстрастное выражение, строем ушли обратно за холм.

Зайцев выдохнул. Перед ним опять простирался берег и спокойное море. Будто только что на его глазах не произошло этой странной пантомимы под аккомпанемент прибоя.

– Что Вы там высматриваете, Зайцев? – веселый голос бортинженера Стивенса вывел Виктора из оцепенения, – Ждете русские подлодки? Сигнальный огонь не разводили?

– Никакой России больше нет, Энтони, и Вы это прекрасно знаете, – не оборачиваясь, ответил Зайцев.

Волны бились о берег. От моря пахло солью и водорослями.

– Вы же поняли, что я имел в виду, – добродушно посетовал Стивенс, – И, вообще-то, технически Россия никуда не делась. Девятая часть суши – на месте. А по ней продолжает бродить сто двадцать миллионов угрюмых бородатых людей.

– Сто двадцать миллионов – возможно, но вот людей ли? – заметил Зайцев.

– Ну вот, опять Вы за свое, – бортинженер натужно улыбнулся, – Если будете все время об этом думать, просто не доживете до отлета.

– А есть другие достойные темы? – Зайцев обернулся к Энтони, – Хотите обсудить со мной новинки рок-музыки? Фильмы, вышедшие в этом году?

Улыбка, наконец, сползла с лица Стивенса.

– Умеете же Вы испортить настроение, Зайцев, – и добавил, – Пойдемте. Всю команду вызывает Глобски.

***

Начальник ЦПА лысый зануда Глобски обвел присутствующих суровым взглядом из-под насупленных бровей.

– Господа, вынужден сообщить вам неприятную новость. Джош Сайрус покончил с собой.

Зайцев и Дьюи переглянулись. Мейбл тоненько вскрикнула. Стивенс досадливо покачал головой.

– Как это случилось? – уточнил Зайцев.

– А для Вас важен способ? – язвительно осведомился Глобски.

Продолжил, не дожидаясь ответа.

– Лег в ванну и опустил туда два провода под напряжением. Тело выглядит ужасно. Как огромный плохо приготовленный кусок мяса. Местами пережаренный, местами сырой.