… Ночь. Пассажир едет в поезде, в пустом купе. Смотрит в окно на свое отражение. Долго смотрит, всматривается, будто ждет чего-то необычного. И необычное случается. Его отражение медленно меняется. В темном окне расплывчато исчезает его облик и появляются один за другим неизвестные ему лица: старик в парике времен Людовика, Короля-Солнце, пожилая женщина, в которой угадывается Гертруда, мать Гамлета, молодая пара – Ромео и Джульетта, и проч.
По мере появления лиц на ночном окне, их сопровождают титры исполнителей ролей.
Пассажир с опаской вглядывается в стекло, трогает его рукой, будто хочет стереть непонятно откуда возникшие лица. Лица исчезают, уступив место законному отражению его лица. Он садится на место, потирает лоб, словно хочет что-то вспомнить.
…Пассажир слышит невнятные крики в коридоре. Скандалят. Вдруг – выстрел. Он быстро поднимается, выглядывает в коридор и видит: проводница-карлик прячет револьвер в кобуру, захлопывая дверь соседнего купе. Он с недоумением смотрит на нее.
– А тебе чего надо, пассажир?! – кричит она на него тонким срывающимся голосом, точно так же, как кричала минуту назад. – Чего высунулся?! А ну – марш на место!
Она подходит и вталкивает его в купе, захлопывает дверь. Он в растерянности садится, берет газету, стараясь отвлечься, но тут дверь купе с треском распахивается. Он смотрит – никого. Продолжает читать. Внезапно вздрагивает, оборачивается – в купе карлица. Она ставит на столик стакан.
– Чай пить, пассажир! – приказывает она.
– Но я не заказывал…
Карлица не отвечает, будто и не слышала его.
– Скажите, какое сегодня число, – говорит пассажир, отхлебывая чай и морщась.
Она долгим недоумевающим взглядом смотрит на него. Он отводит взгляд.
– Я уже сколько времени не могу допроситься у вас постельного белья, – говорит Пассажир, повышая голос.
Карлица уставилась на темное стекло окна. Пассажир, проследив за её взглядом, тоже смотрит в окно, но ничего не видит.
Повисает в купе молчание, откуда-то издали, через купе, доносится приглушенный детский плач.
– Этот поезд что, не делает остановок? – спрашивает пассажир, – До сих пор не было ни одной… кажется… Или было, когда я спал? А?..
– Скоро, – говорит проводница, – Недолго уже…
Он только хочет задать очередной вопрос, но смотрит – она исчезла. Выглядывает в коридор, садится опять и некоторое время сидит в недоумение, осмысливая непонятное поведение проводницы. Потом разворачивает газету, на газетном листе – крупным шрифтом «Пассажир». Название с газетного листа переходит на экран.
И часть титров фильма
Пассажир продолжает читать газету, то и дело поглядывая на дверь, закуривает…
Титры:
… На стол, заваленный бумагами, рука с огромным перстнем на пальце швыряет рукопись.
– Да поймите вы, наконец, сейчас не время для таких книг! – говорит издатель Пассажиру. – Прошло время, когда ваши сюсюкания издавались огромными тиражами. Сейчас надо писать так, как хочет его Величество Читатель.
– Сомнительная истина, – говорит Пассажир.
– Он диктует, как раньше диктовал тоталитарный режим, – продолжает издатель. – Пишите для него. Пишите детективы, мистику, эротику, фантастику. На это есть спрос. А это можете забрать. Я много сил положил, чтобы открыть свое издательство, и не собираюсь из-за вас вылететь в трубу. Пишите триллеры.
– Я подумаю, – говорит пассажир, – Я ведь никогда не писал для читателя.
Издатель поражен.
– А для кого же вы писали?
– Для себя, – говорит Пассажир, забирая рукопись, – Только для себя.
– И как вам удалось таким образом написать и издать столько книг?
– Подумайте, – говорит Пассажир, выходит из кабинета.
… Улица. Пассажир идет по улице. Шум, крики, сигналы машин, громкая музыка из автомобилей сливаются в уличную какофонию. Прохожие идут, уткнувшись в свои телефоны, с наушниками, разговаривают, жестикулируют, такое впечатление, что разговаривают они сами с собой. Пассажир смотрит на прохожих. На углу одной из улиц сидит нищий, положив на колени костыль, перед ним коробка из-под обуви. Он терзает слух прохожих, играя на детской игрушечной дудке какую-то примитивную мелодию и безбожно фальшивя. Пассажир с рукописью под мышкой проходит мимо, оглядываясь на нищего.
