Амелия включает лампу над рабочим столом. Теперь все глаза с разбросанных фотографий снова обращаются к ней. Осуждение. Вот что она видит в них каждый раз. Эти девушки приходят к ней в кошмарах.
В последний месяц сон стал проблемой, на решение которой времени у нее никак не находится. Даже вечерняя йога не помогает расслабиться. Прогулки, травяные чаи – все без толку.
Работа всегда была для нее первостепенна: если нужен результат – значит, нужно потерпеть. Видимо, поэтому свою бессонницу она теперь встречает спокойно и просто возвращается к рабочему столу с надеждой на следующую ночь.
Со времени переезда они с Дином успели осесть в этой крохотной съемной квартире с видом на городской парк, но даже сейчас здесь в каждой комнате найдется по неразобранной коробке.
Дин устроился аналитиком в стремительно развивающуюся молодую компанию по разработке игр, а она пристроилась журналисткой в одну из местных газетенок.
Работа хоть и не вдохновляла, но кормила, так что даже Джорджия с Беном теперь булькаются в пределах шестидесяти литров вместе с новыми друзьями.
Амелия подсыпает корма в аквариум и легонько постукивает по стеклу. Рыбки лениво плывут навстречу.
– Сама не сплю и вам режим сбиваю, да?
Она улыбается, наблюдая за тем, как Бен выуживает из водорослей частички корма. Рыбки, как считает Амелия, идеальные компаньоны для тех, кто уже научился содержать кактус. А с этой задачей она справляется прекрасно, пусть это и единственное растение в квартире.
Девушка забирается в кресло с ногами и включает ноутбук. Глаза вновь встречаются с фотографиями. Их здесь много, даже слишком, и она сама не знает, зачем заставляет себя смотреть в эти лица.
Пять мертвых девушек улыбаются ей со своих последних фотографий. Длинные черные волосы, голубые глаза. Невысокие и худые. Здесь четыре попытки и одна главная цель.
Амелия закрывает фотографии попавшейся под руку папкой и двигает к себе ноутбук.
– Опять не спишь?
Теплые и мягкие руки Дина обвивают ее плечи.
– Правильней сказать – не спится.
Дин заключает ее в объятия и рассматривает хаос на рабочем столе. Много времени не требуется, чтобы понять: кто-то снова взялся за старое.
– Я думал, ты про это больше не пишешь.
– Приходится. Это уже седьмое самоубийство. Он все никак не может определиться.
Амелия задвигает в угол фотографии и папки. Слишком близко она подпускает к себе эти события.
– Тебе стоит отдохнуть. На выходных можем съездить куда-нибудь.
Для убедительности Дин сопровождает слова мягким поцелуем. Его деликатные предложения на нее действуют почти как гипноз, а уж тем более в третьем часу ночи. Вселяют надежду на то, что любые трудности ими будут преодолены. Она так давно хотела сказать это вслух, оформить маленькую благодарность ответной нежностью, но каждый раз отвечает тем же.
– Отдохну, когда все закончится.
Вот поэтому в городе она знает всего две улицы и несколько дорожек в парке, позволяющих путь к этим улицам сократить.
Джефферсон до боли сжимает зубы, как только шприц от ее раздражающей изворотливости отлетает в сторону. Его нервы и без того на пределе, а Кристен оказывает слишком ярое сопротивление и очень сильно рискует. Он садится на ее бедра, пытаясь усмирить ноги, но она продолжает, с той же яростью продолжает извиваться и кричать.
– Меня найдут, а тебя посадят!
Он сжимает кулак и бьет ее по скуле. На мгновение воцаряется тишина. Он с искривленными губами трясет разжатыми пальцами и встает. Она запястьем вытирает с губ кровь.
– Успокоилась!?
