Пепел. Он падает с неба медленно, тяжелыми, грязными хлопьями. Не как чистый, зимний снег, а как сажа из пасти самого ада. Он кружит в раскаленном воздухе, лениво опускаясь на крыши, на землю, на… тела. Гвардейцы почти полностью сожгли село. Пепел – это саван, который накрывает все, что еще не сгорело в пожаре.
Пепла невыносимо много. Он лезет в глаза, забивает ноздри, скрипит на зубах горькой пылью. Дышать становится трудно, словно легкие тоже наполнены этой мерзостью. Глаза жжет так, что хочется закричать и тереть их кулаками до красноты. Но я не могу. Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Чертова Нора! Зачем она так со мной?
– Да плевать на деревню! За ней! Все за ней! Баба-некромант, надо же! Кто бы мог подумать… Ты гляди, как сильна! Это… это как в пророчестве! Вот он – самый сильный некромант за последнюю тысячу лет. Баба… Охренеть. Джейн, Роби, за мной! Бросайте крестьян! Мы нашли ее!
Крики и топот лошадей удаляются в сторону леса. Я слышу их, лежа здесь, в проклятом сарае, в проклятом амбарном ящике. Она сделала это. Нора. Заманила меня сюда, а потом использовала нашу кровную связь, нашу с ней нить, чтобы сковать меня заклятием.
Неподвижный. Беспомощный. Опутанный магической сетью. Все ради того, чтобы я был в безопасности, сказала она. В безопасности от них. От императорских Псов.
Гвардейцы появились в селе глубокой ночью, когда все спали. Сами они найти наше убежище не могли. Их кто-то навел. Я вскочил с лежанки, собираясь ринуться в бой, но моя сестра оказалась готова к такому повороту событий. Она заранее все просчитала.
Отряд был большим. Не менее двадцати человек. И все, как один – боевые маги. Все – Псы. Элитные Гончие, которые ищут некромантов. Всяких, любых. Даже тех, кого Серая Госпожа наделила лишь скромной возможностью упокаивать мертвых.
– Ты слишком важен, Леонид. Твоя жизнь – самое ценное, что только есть. Так будет правильно. Прости. – Заявила Нора, когда я понял, что не могу пошевелиться, не могу произнести ни слова.
А теперь по моим щекам текут злые горячие слезы, смешиваясь с пеплом и грязью. Не от едкого дыма, что все сильнее щиплет глаза, а от собственного бессилия. Унизительно. Черт возьми, как же это унизительно! Родная сестра так поступила со мной. Для моего блага.
Я повторяю это в сотый раз, но легче не становится.
Вдали слышится громкий взрыв и вой своры, сопровождающей Гончих.
Нора. Это Нора. Она показала им свою силу. Она специально повела их за собой, в лес, подальше от деревни, подальше от меня. Чтобы спасти мою жизнь. И тех немногих, кто еще мог пережить эту ночь, кто около года назад приютил нас, беглецов, дал нам крышу над головой и кусок хлеба. Теперь они умирают по нашей вине.
Гвардейцы искали мужчин. Всегда искали мужчин. Так было заведено веками, еще до запрета Серой Звезды, когда некромантию объявили вне закона. Серая Госпожа, древняя покровительница нашего дара, выбирала лишь мальчиков, еще в утробе матери оставляя на их душе свою метку. Они рождались с Силой – не той, что постигают годами в академиях маги, а врожденной, темной, могущественной. Им не нужно было проходить ступени посвящения. Они были некромантами с первого вздоха.
И Серая Госпожа никогда не выбирала женщин. Кроме одной. Моей сестры. Наверное, дело в том, что мы – близнецы. Другого объяснения просто не вижу.
«Я – ошибка природы, братец, – горько усмехалась Нора иногда, – урод с точки зрения магии».
– Джейн, справа! Серый охотник! Берегись! Сильна ведьма, раз тварь из самого Безмирья ей служит!
В голосе гвардейца слышится страх и… восхищение? Он узнал Охотника. Верного стража некромантов.
Гвардейцы не понимают, что Охотник не принадлежит Норе. Он мой. Сестра, прежде чем толкнуть меня в огромный амбарный ящик, сняла с моего пальца кольцо. То самое, к которому привязана «ручная» зверушка.
