– Это чё за попсятина? Выруби
нах**!
Я убавляю громкость, метнув злой взгляд
на распоясавшегося в моё отсутствие Дана.
– Ну ладно, раз тебе нравится такое...
– пожимает он плечами, уловив мой месседж. – Ты надолго вообще? Или
опять свалишь? Новый год без тебя был отстойным.
– Приехал попрощаться, – выдавливаю я
каким-то скрипучим голосом.
Отвык я от Аверьянова. Отвык от
Макса... Вообще от всей тусовки. Последние два месяца провёл в
полнейшей изоляции под присмотром спецслужб. За мной ведётся охота,
потому что из-за меня арестовали отца. Этот арест подставил много
крупных шишек, теперь под них копают и ФСБ, и ОБЭП, и всякие другие
службы. Ну и, естественно, меня хотят линчевать, распять,
растерзать, разорвать... Просто в назидание моему отцу, который не
смог вовремя справиться с проблемой.
– Попрощаться? Ты рофлишь, чел? –
охреневает Дан. – Ты, типа, не вернёшься, что ли?
Вообще-то, проблем у него было не
меньше. Дёргали всех моих друзей, пытаясь отыскать меня. Мира его
брат-альфач вообще в ссылку в какой-то хренов пансион отправил. И
за Макса пришлось его бате разруливать. Но сейчас всё более-менее
улеглось, и всем нам позволили жить дальше. Но здесь меня больше
ничто не держит. И невидимым магнитом тянет совсем в другое место.
Тянет к ней...
– Давай только без драматизма, бро, –
хлопает по моему плечу Дан. – Конечно, ты не насовсем уезжаешь. Как
мы жить-то без тебя будем?
– Нормально, выживете, – сухо бросаю в
ответ. – Просьба у меня к тебе будет.
– Какая?
Пару минут молчу, ещё раз всё
обдумывая. Но, кажется, все точки невозврата я уже прошёл, так
что...
– Передай привет Столярову.
Сгребаю с заднего сиденья папку с
доками. Протягиваю Дану.
– Столярову? Это который тренер?
– Да.
– И что тут? – трясёт бумагами
Даньчик.
– А это... Это то, чего он так сильно
хотел. То, ради чего оставит наконец свою доченьку без
присмотра.
Дан хищно ухмыляется.
– Ещё что-то передать?
– Да. Скажи, что это подарок от
спецслужб.
– Сделаю.
Вскоре Дан покидает мою тачку и
перебирается в свою. Наше прощание получилось скомканным и каким-то
нелепым. Наверное, я навсегда разучился выражать свои чувства. Или
просто перестал что-либо чувствовать. Во мне будто бы всё
перегорело.
Снова нахожу ту песню на магнитоле и
прибавляю громкость. Попсятина, как выразился Аверьянов. Вообще-то,
весьма популярный трек. В последнее время меня просто на нём
зациклило.
Смотрю, как Дан уезжает, поморгав мне
аварийкой. Пару раз ослепляю его дальним. Он показывает мне средний
палец, высунув руку в окно. Мне уже не хватает этого
придурка...
Гоню к выезду из города, не обращая
особо внимания на хвост, следующий за мной. Меня до сих пор
сопровождают. Долбаная защита... Пофигу! Врубаю громкость на всю и
бормочу себе под нос, повторяя слова песни:
– Я был прав, но не
счастлив
Разбуди меня огнём.
Может встать, попытаться,
Можешь поделиться сном.
Everyday перетяги
Дышу музыкой назло.
Я тону в этой саге,
Пока дымится нутро...
На автомагистрали выжимаю из бэхи
предельную мощность. До своего нового дома ехать мне не меньше пяти
часов, но я долечу за четыре.
– Ведь нас можно было вернуть, пока
не погасли звёзды...
Надвинув шапку на глаза и спрятав нос в
воротник пуховика, буквально пробиваю себе путь к школе сквозь
метель. Ноги отказываются меня туда нести. Да и ветер, кстати, как
раз в другую сторону. Можно развернуться и вуаля – он домчит меня
до дома буквально за пару минут. Но нет... Нужно идти. Хватит уже
прятаться.
Оказавшись на территории школы,
поражаюсь тому, что в такую ужасную погоду во дворе возятся
рабочие: монтируют ледовую коробку, устанавливают новый фонарный
столб и что-то делают на спортивной площадке с турниками и
лестницами. Ну кто ж это делает зимой?
