Первоградские хроники

Модули, соединенные в десятикилометровые цепи, медленно всплывали в лучах восходящего Солнца. Нелепое сооружение походило на старые бомбейские трущобы, вынесенные в космическое пространство. Со скоростью пять тысяч километров в час космический город Primourbem, или, как его называли сами жители, Первоград, неспешно плыл в ста пятидесяти тысячах километров от Земли. Некогда белые конструкции с опознавательными красными и серыми участками словно бы прошли обработку гигантским пескоструйным аппаратом, а затем были подправлены не менее гигантской кувалдой. Когда-то модный космический курорт представлял из себя нелепый памятник гордыне, пребывающего в блаженном сне человечества. Вера в наступление так называемой Эпохи сингулярности двигала цивилизацией, пожиравшей ресурсы и энергию с детской непосредственностью раблезианских великанов. И все в долг. Игра закончилась в течение нескольких лет после «кризиса восьмидесятых», когда возможности денег стали смехотворны, а любой ресурс, будь это вода, пища, энергоносители, был настолько ценен, что предлагался только к обмену на нечто другое.

Такие развлечения, как проживание в подводных городах, выезды в космоотели, устройство фермы за полярным кругом и даже весьма непритязательное занятие типа содержания клона голливудской дивы прошлого века, стали безумием в разрушающемся на глазах мире. Бедность и смерть с варварским наслаждением крушили технологические достижения человечества, предлагая взамен житие по библейским законам, о которых люди пытались забыть. Полдень XXIII века цивилизация встречала легендами о Золотом XXI веке и смиренным трудом, напоминавшим промысел старьевщика в глобальном масштабе.

Константин Бу медленно ступал вдоль оранжерейных зарослей. Восточная часть космического курорта славилась имитациями планетной биосферы и новыми, первоградскими видами растений. Будучи главным агрономом Востока, он фактически являлся властелином зеленого царства, которое в перспективе можно завещать избранным потомкам. Его профессия была сродни званию придворного алхимика, а привилегии уравнивали его с инженерами-энергетиками. Даже столь длинное имя ему разрешалось носить без сокращений, и паны-управители выдали в единоличное владение Константину Бу целый отсек площадью восемнадцать квадратных метров. Наверное, это можно было бы назвать счастьем. Большинство из тех, кто не смог вернуться на Землю после краха неземных проектов, существовали в гораздо более стесненных условиях.

Единственная проблема, которая терзала главного агронома станции, была его семейная жизнь. Нет, супруга Елена была прекрасная женщина. С детства обученная лучшими наследными женами Восточной части. Однако Константин Бу считал, что обошлись с ним Старейшины абсолютно не по чину. Столь уважаемый человек был прикреплен к Елене как четвертый супруг в семье из пяти мужей, тогда как высшие энергетики составляли семью всего из двух-трех мужчин, а его же фактически приравняли к черни, в которой семьи составляли семь-девять особей мужского пола.

Понятно, что, когда Primourbem остался наедине с холодным пространством, жизнь людей, которые не успели вернуться на планету, резко изменилась. В том числе это коснулось и распределения мужчин и женщин. Последние остались в меньшинстве: в силу чьей-то злой иронии свыше после кризиса и позднее девочки рождались гораздо реже мальчиков. Естественно, что другие мужья Елены были представителями высшей части Первограда – трое были энергетиками, один стражником, но все равно Константин Бу, дивясь и стыдясь архаичных чувств, с неудовольствием смотрел, как пятимужеца ведет к себе в покои очередника.