В гигантском каменном подвале могли свободно развернуться минимум три сотни человек. Трехметровые стены украшали кандалы и цепи, с потолка свисали массивные крюки. Странные буро-серые разводы так въелись в сизый пол, что казались частью породы.
Эффлер спускался по широкой лестнице, со скукой на лице оглядывая до боли знакомое помещение. Пыточная и место для оргий вампирского клана Мессер верой и правдой прослужила хозяевам не одно тысячелетье.
Земли нежити окружали непроходимые лесные чащобы, надежно отделяя их от человеческих городов. Так что стоны и крики слышали лишь птицы да звери, стремившиеся держаться поодаль от страшного места.
С людьми у вампиров был четкий договор, заключенный много веков назад неким Баором – немертвым шаманом, пропавшим без вести уже несколько столетий назад.
Нежить получает донорскую кровь и может сколь угодно долго «доить» приговоренных к пожизненному заключению. Взамен люди имеют целебную кровь немертвых, излечивающую даже самые тяжелые травмы и слюну, как ни странно, убивающую абсолютно все известные на тот момент бактерии и вирусы.
Эффлер считал, что смертные выиграли от новых законов куда больше. Но, чего греха таить, ему нравилось легальное положение и возможность, не скрываясь жить на широкую ногу.
Второй по значимости немертвый семьи Мессер, как и большинство вампиров мог похвастаться прекрасной внешностью. Ничего удивительного. Нежить почти всегда сами выбирала кого обратить, в редких случаях опускаясь до спасения таким методом жизни. Посему почти все дети ночи были, хотя бы, миловидны. Разумеется, далеко не каждый вампир мог претендовать на звание «глянцевого» идеала, ведь вкусы у всех разные – кому-то нравятся блондины, кому-то брюнеты, а кому-то рыжие. Кто-то предпочитает крупных мужчин, а кто-то спортивных. Кто-то любуется изящными женщинами, а кто-то – пышными.
Но совсем неинтересных немертвых Эффлеру доводилось встречать очень редко. Бывало, когда обращали для какой-то цели: например, защиты или служения. Тогда ключевую роль играли особые способности новорожденного вампира, а не его привлекательность.
Впрочем, те, кому по душе скорее миловидные мужчины, нежели брутальные наверняка сочли бы Эффлера слишком грубо слепленным.
При росте чуть больше метра девяноста, Мессер имел почти квадратную фигуру и выглядел эдаким человеком-горой. Пожалуй, современные красавцы-актеры назвали бы его слишком громоздким и тяжеловесным.
Лицо Эффлера запоминалось прежде всего высоким упрямым лбом и тяжелой челюстью. Узкие губы уравновешивались аккуратным носом и густыми бровями, нависавшими над стальными серо-голубыми глазами. Как и большинство древних, Мессер привык носить длинные космы, спускавшиеся по мощной спине аж до лопаток.
Волосы Эффлера имели рыжевато-русый цвет, будто бы задумались – стать совсем огненными или же приобрести более благородный золотистый оттенок.
Когда-то древний германец владел боевым топором как искусный повар ножом. Сегодня единственным его военным развлечением стали поединки с вампирами соседних земель – древними кельтами, русичами, любившими бои с дубинками и булавами, экс-викингами с их длинными клинками.
Впрочем, Эффлер не скучал по старым временам. Он-то отлично знал, что такое выживать и что такое вольготно существовать, как нынешние люди трех объединенных мировых государств.
В 12 лет Мессеру пришлось покинуть родную деревню, чтобы сражаться с соседними племенами, решившими захватить более плодородные земли. Тяжело раненый, Эффлер еле добрался домой, где его почти два года выхаживала мать. Только Мессер мог оценить важность антибиотиков и других лекарств, нынче считавшимися медиками обычными и повседневными. Он-то помнил, как месяцами мучился лихорадкой, мочился и кашлял кровью.
